Раймундиды

Раймундиды (фр. Raymondides) — знатный род франкского происхождения, владения которого располагались в Лангедоке, в основном в Тулузе и Руэрге. Впоследствии род разделился на две ветви — Тулузский дом (фр. Maison de Toulouse) и Руэргский дом (фр. Maison de Rouergue).

История

Раймундиды

Родоначальником дома стал Сигиберт I (ум. ок. 820). В некоторых источниках он упоминался как сын Хильдебранда, сеньора Перраси, который был знатным дворянином, происходившим из династии Каролингов (он был сыном Пипина Геристальского и братом Карла Мартелла). Существование Сигиберта точно не подтверждено, однако можно установить, что он был графом Руэрга. Если это так, то скорее всего, он был отцом Фулькоальда (ум. после 837), графа Руэрга, который стал достоверно подтверждённым историческими источниками родоначальником Раймундидов.

Его старший сын Фределон (ок. 815—ок. 852), ставший первым графом Тулузы из рода Раймундидов, не оставил наследников и все его владения перешли к брату, Раймунду I (ум. ок. 865). Тот имел сыновей Бернара (ум. 872/877) и Эда (ум. 918/919). Бернар не оставил потомства, а Эд имел двух сыновей: графа Тулузы Раймунда II (ум. 923/924) и графа Руэрга Эрменгола (ум. после 935). Соответственно, они стали родоначальниками двух ветвей дома Раймундидов: Раймунд стал главой Тулузского дома, а Эрменгол — Руэргского.

Руэргский дом

Эрменгол стал родоначальником младший ветви дома Раймундидов — Руэргского дома. В 906 году его брат Раймунд I Тулузский передал ему графства Руэрг, Керси, Альби и Ним. Эрменгола поочередно сменили его прямые потомки — Раймунд II (уб. 961/965), Раймунд III (ум. 1008), Гуго (ум. 1054) и Берта (ум. 1063/1066). После смерти Берты все владения графов Руэрга перешли к Тулузскому дому.

Тулузский дом

Раймунд II стал первым представителем Тулузского дома. Он имел сына Раймунда III Понса (ум. 944/969). По традиционной генеалогии графов Тулузы его сыном был Гильом III (952—1037), но согласно современным исследованиям доказано, что его сыном и внуком были Раймунд IV (ум. 972) и Раймунд V (ум. 972/979), соответственно. Получается, что Гильом был сыном Раймунда IV, а его братом был Понс (ум. 1060). Сыновьями последнего были Гильом IV (ум. 1092) и Раймунд IV (ум. 1105), отец Бертрана (ум. 1112), графа Триполи, чьим сыном был Альфонс I Иордан (ум. 1148). Наследниками Альфонса Иордана стали его сыновья Раймунд V (ум. 1194) и Альфонс II (ум. 1175/1189), соправитель предыдущего в Тулузе. Раймунд V имел сына Раймунда VI (1156—1222), внука Раймунда VII (1197—1249) и правнучку Жанну (1220—1271), которая вышла замуж за Альфонса де Пуатье (1220—1271).

После её смерти Тулузский дом, а также основная ветвь дома Раймундидов угасла. Представителями одной из младших ветвей этого рода мнят себя Тулуз-Лотреки.

Генеалогия

Первые Раймундиды

I. Сигиберт (ум. ок.820) — граф Руэрга

II. Фулькоальд (ум. после 837) — граф Руэрга

III. Фределон (ок.815—ок.852) — граф Тулузы

III. Раймунд I (ум. ок.865) — граф Тулузы

IV. Бернар II Телёнок (ум. 872/877) — граф Тулузы

IV. Эд (ум. 918/919) — граф Тулузы

V. Раймунд II (уб. 961/965) — граф Тулузы; родоначальник Тулузского дома

V. Эрменгол (ум. после 935) — граф Руэрга; родоначальник Руэргского дома

Руэргский дом

V. Эрменгол (ум. после 935) — граф Руэрга

VI. Раймунд II (уб. 961/965) — граф Руэрга

VII. Раймунд III (ум. 1008) — граф Руэрга

VIII. Гуго (ум. 1054) — граф Руэрга

IX. Берта (ум. 1063/1066) — графиня Руэрга; муж — Роберт II (ум. ок.968), граф Оверни

VI. Гуго (ок.935—ок.972) — граф Керси

Тулузский дом

V. Раймунд II (уб. 961/965) — граф Тулузы

VI. Раймунд III Понс (ум. 944/969) — граф Тулузы

VII. Раймунд IV (ум. 972) — граф Тулузы

VIII. Раймунд V (ум. 972/979) — граф Тулузы

IX. Гильом III (952—1037) — граф Тулузы

IX. Понс (ум. 1060) — граф Тулузы

X. Гильом IV (ум. 1092) — граф Тулузы

X. Раймунд IV (ум. 1105) — граф Тулузы, маркиз Прованса, граф Триполи

XI. Бертран (ум. 1112) — граф Тулузы, маркиз Прованса, граф Триполи

XI. Альфонс I Иордан (ум. 1148) — граф Тулузы, маркиз Прованса

XII. Раймунд V (ум. 1194) — граф Тулузы

XII. Альфонс II (ум. 1175/1189) — граф Тулузы

XIII. Раймунд VI (1156—1222) — граф Тулузы

XIV. Раймунд VII (1197—1249) — граф Тулузы

XV. Жанна (1220—1271) — графиня Тулузы; муж — Альфонс (1220—1271), граф Пуатье

См. также

• Графство Тулуза
• Графство Руэрг
• Тулуз-Лотреки

Литература

• Lewis, Archibald R. [libro.uca.edu/lewis/index.htm The Development of Southern French and Catalan Society, 718—1050]. University of Texas Press: Austin, 1965.  (фр.)
• Jean-Luc Déjean, Les comtes de Toulouse (1050-1250), 1979  (фр.)

Ссылки

• [www.foixstory.com/data/genealogiq/autres/tlse.htm Comtes de Toulouse] (фр.). foixstory.htm. Проверено 30 ноября 2009. [www.webcitation.org/66c2rqRXW Архивировано из первоисточника 2 апреля 2012].
• [fmg.ac/Projects/MedLands/TOULOUSE.htm#_Toc225040414#_Toc201549354 TOULOUSE] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 30 ноября 2009.
• [fmg.ac/Projects/MedLands/TOULOUSE%20NOBILITY.htm#_Toc225906295 TOULOUSE NOBILITY: COMTES de ROUERGUE] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 30 ноября 2009. [www.webcitation.org/66gox4SPR Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Раймундиды

– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!