Ричард д’Эврё

Ричард д’Эврё (фр. Richard d’Évreux; до 1011 — 13 декабря 1067) — граф Эврё с 1037 года из династии Роллонидов. Сын Роберта Датчанина, архиепископа Руана и графа Эврё, и Герлевы — возможно, дочери Турстина Богатого — норманна, родоначальника родов Аркур и Бомон.

Биография

Правление

Ричард впервые упоминается в 1026 году, когда отец пожаловал ему владение Дувран, ранее находившееся в собственности Руанской епархии. В 1037 году он унаследовал графство Эврё.

За два года до этого умер герцог Нормандии Роберт I. Некоторые бароны отказались присягнуть на верность его сыну Вильгельму. Брат Ричарда, Рауль де Гасе, в 1040 году организовал убийство Жильбера де Бриона, опекуна юного герцога, и занял его место. Братья воспользовались своим положением для личного обогащения, уничтожения своих врагов из рода Тони и присвоения их владений. Ричард женился (после 1040) на Годехильде, вдове Рожера де Тони.

Ричард участвовал в собрании нормандских баронов, на котором было принято решение о вторжении в Англию. Сам он был слишком стар, чтобы воевать, но оказал финансовую помощь и снарядил 80 кораблей. В битве при Гастингсе (1066) участвовал его сын Вильгельм д’Эврё. Ричард скончался 13 декабря 1067 года и погребён в Фонтенельском аббатстве.

Граф Ричард также известен как основатель монастыря Сен-Совёр.

Потомство

• Вильгельм (ум. 1118), граф Эврё
• Агнесса; муж: Симон I (ум. 1087), сеньор де Монфор-л’Амори
• Годехильда, монахиня монастыря Сен-Совёр в Эврё.

Литература

• Pierre Bauduin: La première Normandie (Xe-XIe siècles). 2004

Ссылки

• [www.fmg.ac/Projects/MedLands/NORMAN%20NOBILITY.htm#RichardEvreuxdied1067 Richard d′Evreux] bei Foundation for Medieval Genealogy (fmg.ac) (englisch)

Отрывок, характеризующий Ричард д’Эврё

– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.