Рыкань

Село Рыкань Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Воронежская областьВоронежская область Муниципальный район Новоусманский Сельское поселение Хреновское Координаты 51°37′15″ с. ш. 39°33′07″ в. д.51.62083° с. ш. 39.55194° в. д. / 51.62083; 39.55194    Глава Наумова Раиса Владимировна Высота центра 103 м Население 899 человек (2005) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 47341 Почтовый индекс 396319 Автомобильный код 36, 136 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=20225896 20 225 896]

Рыка́нь — село в Новоусманском районе Воронежской области.

Входит в состав Хреновского сельского поселения.

История

Самые древнейшие поселения на территории села Рыкань (ныне это территория Новоусманского района Воронежской области) относятся к катакомбному периоду эпохи бронзы (конец III и первой половины II тысячелетия до н. э.). Некоторые краеведы связывают название села со словом «рык», но это объяснение надо признать ненаучным. По всей видимости, название в какой-то степени связано с «усманью», словом тюркского происхождения (а возможно, иранского): у них общее окончание — «ан (ь)» — источник, колодезь на иранском языке.

Не исключено, что «рыкань» обозначает степной (полевой) родник (колодезь), в отличие от «усмани» — «источник каменистый». В селе очень распространена фамилия Минаковы. И не исключено, что далёкие предки рыканцев жили на тульских землях: она встречается в 1627 году в городе Белеве. Селение существовало во второй половине XVII века и было основано выходцами из Усмани-Собакиной. В 1746 году в нём насчитывалось 60 дворов.

В 1782 году в селе насчитывалось уже 167 помещичьих крестьян, 193 однодворца и 22 ямщика.

Видным деятелем воронежской культуры прошлого был уроженец села Степан Васильевич Юшков (1781—1828), один из первых учителей первой воронежской школы — Главного народного училища. Он — автор пьесы «Опыт дружбы», целого ряда стихотворений, написанных в народном духе, переводчик. С 1812 года состоял штатным смотрителем уездного училища в Белгороде.

Во время Отечественной войны 1812 года в Рыкани уже 557 однодворцев, 7 войсковых обывателей и 46 ямщиков, из которых в армию взяли 19 человек. А через 53 года в селе — 186 дворов, в которых проживали 1529 человек, а уже в 1900 году было 402 двора, 2583 жителя, 4516 десятин надельной земли, церковь, одно общественное здание, земская и церковно-приходская школы, водяная мельница, 6 кузниц, 6 кирпичных заводов, 6 мелочных лавок, трактир, 3 чайные лавки.

В период революции 1905—1907 годов жители Рыкани приняли активное участие в революционном движении. Организаторы революционного выступления Трифон Иванович Попов, Ефим Васильевич Минаков были сосланы в город Пинегу Архангельской губернии, где находились вплоть до Февральской революции. Оставшиеся участники выступления установили позже связь с ЦК РСДРП и газетой «Правда», которая довольно часто на своих страницах сообщала о жизни села.

Вернувшись из ссылки Попов, Минаков, Михайлов в ноябре 1917 года создали в селе партийную организацию и в своём письме в ЦК партии указали, что «единственной должна быть власть в Российской республике только Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов — истинных выразителей революционной власти». 31 декабря 1917 года рыканские коммунисты написали письмо В. И. Ленину, в котором говорилось, что «в настоящее время, пользуясь Вашими указаниями, вся земля, весь живой и мёртвый инвентарь у помещиков взят нами в учёт. Будем руководствоваться Вашими указаниями, то есть всё взятое держать под строгим контролем. И всё, что будет мешать революции, будем стирать в порошок».

24 января 1918 года Рыканский большевистский комитет сообщил в секретариат ЦК, что здешняя парторганизация насчитывает 22 члена и что сельское «население, можно сказать, почти все большевики».

А 1 января 1918 года создана Рыканская волость.

В начале февраля на заседании Рыканского волостного Совета крестьянских депутатов в присутствии 27 человек было принято постановление об организации отделов — исполнительного, земельного, продовольственного, попечительского, судебного и культурно-просветительского. В одном из документов 25 мая 1918 года отмечалось, что в Рыкани существует партийный комитет и что парторганизация насчитывает более 180 человек.

В то время на южных рубежах Воронежской губернии сложилась довольно напряжённая обстановка, вызванная выступлением генерала Краснова и наступлением немецких войск на Украине. 19 февраля 1918 года секретариат ЦК партии написал письмо рыканским коммунистам, в котором спросил у них: не смогут ли они создать у себя «группу Красной социалистической армии» для защиты завоеваний революции?

В ответ на запрос рыканцы ответили, что они смогут это сделать. После изгнания белых, как вспоминала Заслуженная учительница РСФСР Анна Васильевна Шапошникова, в селе существовал женский актив, в состав которого входило две учительницы и четыре крестьянки — жены сельских коммунистов. Они заботились о десяти детях-сиротах, живших в крестьянских семьях, для которых они собирали у населения холст, продукты питания. Дети находились в крестьянских семьях до весны 1921 года, когда для них был открыт детский дом.

На заседание уездного комитета 1922 года принято решение об организации в сёлах сельскохозяйственных кооперативов-артелей, для чего были назначены специальные инструктора. В Рыканскую волость был послан Шерстюков, который 2 октября 1922 года создал артель «Чернорабочий хлебороб». Важнейшей задачей жителей села стали ликвидация последствий посевной кампании 1922 года. С нею рыканцы справились: 18 мая газета «Воронежская коммуна» отменила, что состояние посевов в Рыканской волости, исходя из пятибалльной системы, было следующим: озимые — 4, яровые — 3, травы — 4.

В 20-е годы в сёлах Воронежского уезда довольно часто проходили месячники по оказанию помощи школам и другим культурно-массовым организациям, в результате которых среди местного населения проводился сбор средств на их содержание.

В 1929 году в Рыкани организуют колхоз «Борьба», первым председателем которого стал П. Ф. Минаков. Позднее были созданы колхозы «Красная поляна» и имени 1 Мая.

• Автор Анатолий Кожемякин.

География

Расположено на правом берегу реки Усмань (бассейн Дона).

Ближайшие населённые пункты: сёла Хреновое, Новая Усмань, Волна-Шепелиновка и Рождественская Хава. Автобусное сообщение с Воронежем, через Новую Усмань.

Климат

Климат умеренно-континентальный. Количество осадков колеблется от 500 до 650 мм . Населенный пункт располагается в лесостепной зоне.

Культура

• С 2016 г. проводится популярный караоке-фестиваль "Пуэрто-Рыкано". Где, наряду с основными участниками, свои силы в исполнительском искусстве могут попробовать гости и зрители. Трое, набравшие наибольшее количество зрительских жетонов, включаются в основной состав участников Пуэрто-Рыкано и поощряются ценными призами.

Улицы

9 Мая В. Худякова Заливная Заречная Лесная Луговая Молодёжная Набережная Нагорная

Нижняя Первомайская Победы Полевая Поляна Сосновая Сосновая Роща Центральная Школьная

Достопримечательности

• Церковь Михаила Архангела

Известные люди

• В селе родился Герой Советского Союза Василий Худяков.

Ссылки

• [msu.vrnoblduma.ru/?q=node/275 Устав поселения]
• [www.communa.ru/news/detail.php?ID=75501 Страницы истории. На ветрах времени]
• [www.gosspravka.ru/36/017/000043.html Рыкань (село)]
• [vrnguide.ru/t-admin/novousmanskij-district/selo-rykan.html село Рыкань - Воронежский Гид]

Отрывок, характеризующий Рыкань

– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.