Рёкан (гостиница)

Рёкан (旅館, рёкан) — гостиница в традиционном японском стиле. Для иностранных туристов рёкан является одной из главных достопримечательностей Японии. Городом с наибольшим количеством рёканов считается Киото.

Общее описание

Внешний вид

Рёкан представляет собой небольшой отель специфической формы, с характерно изогнутой крышей. Более новые постройки имеют современный западный вид. Внутри, на первом этаже, находится холл, где туристы могут отдохнуть и поговорить, а также посмотреть телевизор (если имеется). Гостиница отделана в традиционном японском стиле — можно увидеть настенные полотна с каной или иероглифами, характерные рисунки, а также икебаны, украшающие интерьер.

Номера

Номера для постояльцев также имеют традиционный вид — пол выстлан татами (соломенными циновками), а балконные двери представляют собой сёдзи (оклееные тонкой бумагой бамбуковые решётки). Дверь, ведущая в комнату, тоже может быть сёдзи, но в последнее время в целях безопасности используются межкомнатные двери из более прочных материалов. В каждой комнате стоит небольшой стол с чайными принадлежностями, за которым постояльцы могут пообедать, так как многие предпочитают есть у себя в комнатах.

Особенности

В рёканах принято спать не на кроватях, а на специальных матрацах, которые постелены на полу. Иногда это доставляет некоторые неудобства лицам пожилого возраста, поэтому для людей этой категории больше подойдут современные отели со всеми удобствами. Кроме того, в номерах отсутствует ванная комната — постояльцы пользуются общей баней — офуро. Вход в баню для мужчин и женщин раздельный. Первый день баней пользуются, к примеру, женщины, а на следующий день — мужчины. Таким образом, идёт чередование. В некоторых модернизированных рёканах существуют номера с личными ванными комнатами, но как правило, это бывает нечасто, и стоит намного дороже.

Персонал

Персонал рёкана — преимущественно женщины, облачённые в кимоно. Отношение служащих рёкана к посетителям несколько иное, чем в современных отелях, так как все услуги предоставляются только по заказу клиента, и в целом уровень обслуживания считается очень высоким. Как только туристы прибывают в гостиницу, им сразу показывают номер, а горничная приносит немного местной пищи и зелёный чай. У японцев, также как и в других странах, существует обычай давать прислуге чаевые, но с небольшим отличием: здесь они даются только один раз, и обязательно должны быть завёрнуты в конверт.

Цены

Многие рёканы, расположенные не в туристических центрах, обойдутся туристам довольно недорого. За ночь, проведённую в такой гостинице, можно отдать около 40 долларов. Но большинство рёканов, особенно в Киото, располагается в красивых живописных местах, и за одну ночь в этих отелях придется заплатить намного больше, порядка четырёхсот долларов. Дорогие рёканы часто окружены знаменитыми японскими садами, многие находятся на побережье моря, а некоторые располагаются в горной местности. Красивая природа вокруг отеля играет немаловажную роль при выборе рёкана и сильно влияет на цену.

Питание

Что касается питания в рёкане, то кухня здесь также традиционная, она носит название «кайсэки». Питание, как правило, двухразовое, и включается в стоимость номера. Блюда, подаваемые в рёкане, отличаются небольшим размером, но тем не менее их количество довольно велико. Большую часть составляют блюда из разнообразных морепродуктов — рыбы, кальмаров, креветок и т. д. Например, посетителям отеля могут предложить попробовать сасими (сырую рыбу), а помимо морепродуктов — свежесобранные дикие овощи. Употребление пищи осуществляется палочками, именуемыми хаси.

Варианты

Кроме полноценных рёканов существует также бюджетный вариант японской гостиницы, называемый минсюку (民宿). В то время как рёкан представляет собой полноценную гостиницу, ориентированную исключительно на приём гостей и предлагающую сервис высокого класса, для многих минсюку приём гостей не является основной специальностью — зачастую это просто несколько комнат в традиционном японском доме, сдаваемые хозяевами под ночлег для проезжающих путешественников. Постоялые дворы такого типа наиболее распространены в сельских регионах Японии, особенно в деревнях, слишком незначительных для полноценной гостиницы или рёкана.

В целом сервис в минсюку близок к сервису в рёканах, но более неформален, а услуги зачастую более спартанские: например, большинство номеров в минсюку не имеют отдельного туалета, а вместо горячих источников, практически обязательных в рёканах, гостям предоставляется обычная ванная. Также в минсюку обычно не подают обед и ужин, а только завтрак, да и кухня в целом значительно проще. За счёт этого цены в таких гостиницах значительно ниже и, как правило, не превышают половины стоимости отдыха в «настоящем» рёкане.

Факты

• В рёкане можно носить специальное кимоно под названием юката, которое находится в комнате каждого постояльца. Носить кимоно можно как в гостинице, так и за её пределами.
• Ходить по татами, которые покрывают пол в комнате, можно только босиком.
• Во многих рёканах дверь запирают в 11 часов вечера.
• Нельзя входить в переднюю гостиницы, пока не появится её владелица.
• В каждой комнате рёкана обязательно имеется ниша под названием «токонома», в которой может помещаться икебана, картина, свиток с каллиграфией и т. д.
• В рёканах высшего класса от постояльцев требуется строгое соблюдение местного этикета.

Примеры рёканов

• Отелем «Хоси» в Комацу непрерывно владеет одна и та же семья с 717 г.
• Отель «Каная» в Никко и отель «Фудзия» в Хаконе (посёлок) — также старейшие гостиницы
• Гостиницы «Тавария», «Сумия» и «Хиирагия» в Киото — считаются отелями высшего класса

Ссылки

• Кужель Ю. Л. [japanstudies.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=225 Архитектура и внутреннее пространство рёкана]. Японоведение в России (28 декабря 2012). Проверено 17 августа 2015. [web.archive.org/web/20150817101846/japanstudies.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=225 Архивировано из первоисточника 17 августа 2015].
• Кужель Ю. Л. [japanstudies.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=226 Предметная среда традиционных японских гостиниц]. Японоведение в России (28 декабря 2012). Проверено 17 августа 2015. [web.archive.org/web/20150817101847/japanstudies.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=226 Архивировано из первоисточника 17 августа 2015].

Отрывок, характеризующий Рёкан (гостиница)

В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.