Симуламбукский договор

Симуламбукский договор (порт. Tratado de Simulambuco) — договор, подписанный 1 февраля 1885 года между Португалией и туземными представителями африканского королевства Нгойо. Португалию представлял Вильгельме Аугусто де Брито Капелло, исполняющий обязанности капитана-лейтенанта ВМС страны и командир корвета «Королева Португалии». Туземные интересы представляли местные князьки королевства Нгойо.

Условия

Согласно договору данная территория получила название протекторат Кабинда. Статус протектората, а не колонии, отличал Кабинду от Анголы, расположенной за рекой Конго. Соответственно этому, туземное население Кабинды сохранило больше прав и свобод по сравнению с португальскими подданными в Анголе. По договору, Португалия обязалась сохранять целостность территории протектората, а также уважать привычки и обычаи населения Кабинды.

Впрочем, статус протектората продержался недолго, так как уже 30 апреля 1885 года члены Берлинской конференции договорились о передаче отрезка земли на северном берегу реки Свободному государству Конго взамен на ряд территорий, отошедших к Португалии в северо-восточной части Анголы. В результате новой перекройки границ Кабинду от Анголы теперь отделяла не только река Конго, но и участок суши к северу от реки. Кроме этого, члены конференции признали полное право Португалии на владение оставшейся частью территории Кабинды, а также закрепили за последней новый статус колонии Португальское Конго, которое сохранялось до административно-территориальной реформы 1920 года, согласно которой Португальское Конго (Кабинда) стала неотъемлемой частью колонии Ангола.

Отрывок, характеризующий Симуламбукский договор

– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]