Скарри, Ричард
| Ричард Скарри | |
| Richard Scarry | |
| Имя при рождении: |
Ричард МакКлюр Скарри |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Род деятельности: | |
| Жанр: | |
| Язык произведений: | |
| Дебют: | |
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[fotos.sapo.pt/espadaneira/pic/00032fta Скарри в молодости] |
Ричард МакКлюр Скарри (англ. Richard McClure Scarry) — популярный американский детский писатель и иллюстратор, написавший около 300 книг общим числом продаж приблизительно 100 млн экземпляров по всему миру.[1] Некоторые из них переведены на русский язык.[2]
Содержание
Биография
Ричард родился в Бостоне, где его отец содержал магазин (и поэтому семья Скарри вела относительно благоустроенную жизнь даже во время Великой депрессии). Отец хотел чтоб Ричард окончил Гарвард, и стал бы как и он, торговцем, но учеба не нравилась ребенку (вероятно в наши дни ему бы диагностировали синдром дефицита внимания). Закончив кое-как среднюю школу, Ричард поступил было в бизнес-колледж, но вскоре бросил учебу. Учился в школе при Музее изящных искусств и, не закончив её, был призван в 1942 году в армию. Новобранца с пометкой в личном деле «художник» направили на учебу радиоделу, и он получил самую низкую оценку на экзамене по ремонту радиопередатчиков. Никуда не пригодясь, тяготясь скукой и дисциплиной, Скарри стал рисовать армейские плакаты, потом по газетным материалам составлял боевые листки и т. п. материалы для поднятия боевого духа солдат. В свободное время ухаживая за медсестрами, иногда выезжая в командировки по Италии, Франции, Африке и Ближнему Востоку, Ричард был рад службе. Эта работа и определила его будущую профессию.
Все свои книги Ричард не писал, а рисовал на кальке карандашом и раскрашивал поточным способом, цвет за цветом. Потом печатал подписи на машинке, иногда особо не заботясь об орфографии. Рисуя для детей, и памятуя свою скучную школу, автор перво-наперво развлекал читателей и, во-вторых, учил их. Никогда не рисовал то, что дети и так уже знали и видели: ни скуки, ни глупости, ни банальности.
Несмотря на большой успех, Ричард Скарри не имел ни одной награды за рисование или карикатуры.
Бизитаун
Самая известная книжная серия Скарри — серия о Бизитауне, персонажами которой являются антропоморфные животные. Эти книги принесли писателю огромную известность и были переведены на множество языков.[1]
Скарри о своей работе: «Я хотел рисовать такие книги, которые можно читать снова и снова, и находить в них всё новые подробности». «Персонажи-Животные на моих рисунках никому не обидны и тем более не пугающи. Если нарисовать как человек попал в автомобильную аварию или как у женщины взорвалась духовка, это страшно, а то же самое про животных — забавно и несерьезно».[3]
Будучи интровертом, художнику нравилось наблюдать людей, и свои наблюдения он отражал в картинках. Будь то парусная лодка, или истребитель, при кажущейся шутейности подробности конструкций на его рисунках довольно достоверны.
В 1980-х и 1990-х по его книгам были сняты мультфильмы, выпущенные на DVD и VHS, а также транслируемые на TLC с 1995 по 2003. Книги о Бизитауне были адаптированы для мультсериала «Бизи-Уорлд Ричарда Скарри», который транслировался на телеканале Showtime с 1993 по 1996, а также для мультсериала «Невероятные расследования котёнка Хакли» (англ. Busytown Mysteries), созданного Cookie Jar Group и транслируемого на CBC Television.
Семья и личная жизнь
После демобилизации, за квартирку на Манхеттене Скарри платил 10 долл в месяц, а первый контракт подписал на 2000 долл. Но несмотря на столь большие доходы, «в рисовании самое главное — забава». Попытка наняться в журнал Вог, на первую и последнюю постоянную работу, закончилась неудачей: через 3 недели Ричарда уволили. Да и наняли его лишь потому, что по совету уважаемого за успех у девушек дяди Артура, Ричард надел для интервью стильный льняной костюм и голубую рубашку. Следуюший контракт на рисование карикатурных персонажей был уже на 4800 долларов на 1 год. В 1948 году Ричард женился на Патриции «Патси» Мэрфи, девушка была его прямой противоположностью — экстравертная и общительная. Интроверт Ричард, женившись, сильно подсократил ночную жизнь и стал рисовать регулярно, ежедневно и дисциплинировано.
В 1959 году появились его антопоморфные зверьки и пришел большой успех — первая же книжка-альбом «Самый лучший мир» за несколько лет была продана тиражом 7 млн экз.
В 1972, по причине непомерных налогов на гонорары в США, семья Скарри переехала в Швейцарию, купив шале в Гштаде. Так американский автор Ричард Скарри стал известен еще и в Европе. Он много путешествовал, в частности в Африку и на Восток, собирая впечатления для рисованных рассказов.
Жена Ричарда, Патриция Мерфи, стала автором детских учебников. Сын Скарри, «Хак» Ричард младший, продолжает рисовать и издавать книжки, иногда подражая стилю отца, иногда в своем стиле.
В 1994 писатель умер от сердечного приступа в возрасте 74 лет.[1]
Его записки и рисунки находятся в архиве Университета Коннектикута.
Библиография. Книги на русском языке
- Город добрых дел М. : Карьера Пресс, 2012. — 64 с.
- Книжка про машинки М. : Карьера Пресс, 2013. — 72 с.
- Спасибо и пожалуйста М. : Карьера Пресс, 2013. — 32 с.
- С утра до вечера в городе добрых дел М. : Карьера Пресс, 2013 — 48 с.
- Забот полон рот М. : Лабиринт, 2014 — 14 с.
- Цвета, формы и цифры М. : Лабиринт, 2014 — 26 с.
- В гости к друзьям М. : Лабиринт, 2014 — 26 с.
- Самая лучшая книжка М. : Карьера Пресс, 2015 — 288 с.
- Червячок Лоули и его друзья М. : Карьера Пресс, 2015 — 32 с.
Напишите отзыв о статье "Скарри, Ричард"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9D04E0D91030F930A35756C0A962958260 New York Times obituary of Richard Scarry]
- ↑ [www.ozon.ru/context/detail/id/311694/ OZON.ru — Ричард Скэрри (Richard Scarry)] (рус.). Проверено 27 июня 2012.
- ↑ [www.rotten.com/library/bio/authors/richard-scarry/ Биография Ричарда Скарри (англ.)].
Ссылки
- Скарри, Ричард (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.nndb.com/people/456/000022390 Скарри, Ричард] (англ.) на сайте Notable Names Database
Отрывок, характеризующий Скарри, Ричард
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
