Ска-кантри

Ска-кантри (англ. ska-country) — музыкальный жанр, сочетающий современные музыкальные стили и разнообразные элементы этно- и фолк-музыки. В её основе, тем не менее, лежат все те же рок-н-ролльные и блюзовые гитарные рифы. Нередко группы, игриающие в таком стиле, используют в качестве эмоциональных акцентов, мотивы широкоизвестных композиций того или иного музыкального жанра: от бабблгам-попа до латинской эстрады, от скиффла до джаза.

В ска-кантри часто встречаются пассажи, характерные для мелодического хард-рока. Элементы джангла и рэгги добавляют музыке позитивного, светлого настроя. Музыка ска-кантри находится вне культурных, национальных, этнических, философских или жанровых ограничений. Лирика преимущественно простая и шутливая, но часто может иметь и глубокий философский подтекст. Помимо этого, музыка ска-кантри отличается насыщенным танцевальным характером.

История

Ска-кантри — относительно молодое направление. Принято считать, что корни ска-кантри уходят в ямайскую ска-музыку, которую исполняли многие мировые, а также советские группы 1980-х: «Странные игры» и московская группа «Кабинет». На современном этапе в музыке ска-кантри нет в чистом виде ни ска-музыку, ни кантри-мотивов — это собирательный образ популярных мелодий и музыкальных тенденций современной удобоваримой, незаумной музыки. Однако, с другой стороны лирика затрагивает и остросоциальные вопросы. Подобные группы позиционируют себя как позитивный эмоциональный допинг для души, активно экспериментируя со звуком, мелодиями и текстами песен, призывая людей к поиску путей индивидуального самовыражения, в то же время оставаясь «народными» глашатаями, реалистично и с юмором описывая современный социум.

Музыка ска-кантри направлена прежде всего на молодеж, тем не менее интересна своей многоплановостью, неожиданным развитием лейтмотивов и неугасаемым задором слушателям разных поколений. Это музыка — для «легких» людей, открытых для жизни в любом возрасте. Ска не принадлежит какой-либо однои субкультуре. В разное время ска слушали и слушают растаманы, моды, скинхеды, панки и отчасти футбольные фанаты. В то же время, кантри — это народный мотив, в котором прослеживаются как европейские, так и южноамериканские корни.

Если проследить творчество музыкальных коллективов, так или иначе причастных к развитию и продвижению ска-кантри, то здесь можно отметить влияние на данный стиль и неопанк-рока, ска-панка, чьи представители в то или иное время позиционировали являлись альтернативными музыкальнымы коллективами. «Подполье», эволюционировавший из протеста в ироническое повествование — отец современного ска-кантри. Влияние на этот жанр таких рок-групп, как «Аукцыон», «Ноль», «Ва-Банкъ», «Несчастный Случай», «Крематорий», Пеликен, «Агата Кристи», «Аквариум» и прочих в сочетании с простым дворовым фольклором предопределило тематику творчества современных украинских и российских ска-кантри групп.

Китч как неотъемлемая часть данного творчества максимально проявился именно в коллективах, корни творчества которых уходят в советскую или постсоветскую историю. Питерская группа «Ленинград», отшлифовавшая до блеска славянский вариант ска, привнесла в новый фолк определенные понятия, возможно даже неосознанно, которые явились первыми камнями в здании современной ска-кантри музыки. Зарубежные коллективы, как Gogol Bordello, The Cat Empire, Esthetic Education, 5’Nizza, Собачье Сердце, современный Крематорий, Ot Vinta, все тот же Несчастный Случай и множество других в той или иной мере соотносятся с музыкой ска-кантри.

Первые представителями данного стиля в чистом виде являются группы «Альфред Кох» и «Кориандр», которые в первом десятилетии 2000-ч своим творчеством сумели выразить легкость, и в то же время, замысловатость бытия.

Особенности стиля

Простые, запоминающиеся мелодии сочетаются с замысловатыми текстами, и наоборот, неординарная музыка может поддерживать ни к чему не обязывающие тексты, не перегружая слушателя пассажами с одной стороны и не ограничивая его восприятия стандартными фразами с другой. Ирония, и одновременно, простота человеческих взаимоотношений, особенности современного мировосприятия, изображенные в текстовом наполнении песен, являются как бы отражением действительности, в которой находится место как для конструктивного начала, так и для оценки порочности многих псевдоценностей массовой современной культуры.

Для ска-кантри характерно использование музыкальных штампов в качестве наглядного пособия происхождения и для повышения удобоваримости неожиданных иллюзий, вызваных кажущимся примитивизмом построения композиций. Полинациональность мотивов, проглядывающих в ска-кантри, делает эту музыку приемлемой для всех слоев населения, рас, верований и тому подобное. Социально-объединяющий фактор — одна из характерных черт данного жанра.

Кроме того, ска-кантри не ограничивает звучание композиций определенным, а тем более, стандартным набором музыкальных инструментов. Здесь можно встретить как электро- и акустические гитары, разнообразную перкуссию и духовые секции, так и сугубо фолковые инструменты: балалайку, банджо, варган, волынка и т. д.

Группы в России

Близко к теме (кроме вышеперечисленных):

• Хардкор-шансон проект Шашки (Москва)
• «ФАRШ» (Москва)
• «Веселые труселя» (Санкт-Петербург)

Отрывок, характеризующий Ска-кантри

– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.