Слока, Виктор Карлович

Виктор Карлович Слока
Дата рождения:	20 февраля 1932(1932-02-20) (92 года)
Место рождения:	Москва, РСФСР, СССР
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	радиотехника
Место работы:	Радиотехнический институт имени академика А. Л. Минца
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Московский авиационный институт
Награды и премии:

Ви́ктор Ка́рлович Сло́ка (род. 20 февраля 1932 года) — советский и российский учёный в области радиотехники и радиоинформационных технологий, доктор технических наук, профессор. Герой Российской Федерации (1996), лауреат Государственной премии СССР (1979).

Биография

Родился в Москве в семье бывшего латышского стрелка. По национальности — латыш. Окончил среднюю школу, в 1952 году — Московский приборостроительный техникум.

По распределению был направлен на оборонное предприятие «Завод № 339» (режимный «почтовый ящик», изготавливавший авиационное радиооборудование). В 1958 году окончил вечернее отделение Московского авиационного института по специальности «Радиотехника».

С 1965 года работает в Радиотехническом институте имени академика А. Л. Минца (РТИ). Последовательно занимал должности старшего научного сотрудника, начальника отдела, начальника научно-исследовательского отделения. С 1977 по 1996 годы — директор РТИ.

В 1964 году Слоке была присуждена учёная степень кандидата технических наук, в 1984 году — учёная степень доктора технических наук

В 1972 году назначен главным конструктором многофункциональной РЛС «Дон-2Н», которая на тот момент не имела аналогов в стране и опережала по большинству параметров самые передовые системы других стран. Её радиус действия составляет свыше 3000 километров. В 1978 году начались строительные работы, в 1989 году станция принята на вооружение. В 1996 году поставлена на боевое дежурство в составе системы противоракетной обороны центрального промышленного района России. РЛС расположена в Московской области, имеет вид усечённой пирамиды с основанием 130х130 метров.

С 1979 по 2010 годы — заведующий кафедрой радиофизики Московского физико-технического института, созданной на базе РТИ. Им сформирована научная школа по развитию теории и техники сложных радиоизмерительных и телекоммуникационных комплексов, а также систем обработки сложных сигналов.

В 1987 году присвоено звание профессора по кафедре радиофизики.

В 1990 году В. К. Слока был избран действительным членом Академии технологических наук РФ, в 1991 году — действительным членом Академии Инженерных Наук имени А. М. Прохорова, в 1992 году — действительным членом Международной академии информатизации, в 1996 году — действительным членом Международной академии связи.

С 1996 года Виктор Карлович — генеральный конструктор ОАО «Радиотехнический институт имени А. Л. Минца». Является действительным членом Академии технологических наук Российской Федерации, Академии инженерных наук Российской Федерации, Международной академии информатизации и Международной академии связи.

Указом Президента Российской Федерации от 28 декабря 1996 года Виктору Карловичу Слоке было присвоено звание Героя Российской Федерации.

Живёт и работает в Москве. В настоящее время — генеральный конструктор ОАО «Радиотехнический институт имени А. Л. Минца».

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (1996).
• Орден Трудового Красного Знамени (1985).
• Государственная премия СССР в области науки и техники (1979).
• медали

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4315 Слока, Виктор Карлович]. Сайт «Герои Страны».

• Татьяна Ставничная. [www.pravda-nn.ru/archive/number:402/article:5975/ Виктор Слока: «Мы перешли от слов к делу…»] (рус.). Нижегородская правда (2 сентября 2008). Проверено 18 ноября 2013.
• [www.rtisystems.ru/presscentre/press/352/ С днём рождения, представители «старой гвардии» ОПК!] (рус.). // Военно-промышленный курьер: журнал (15 февраля 2012). Проверено 18 ноября 2013.

Отрывок, характеризующий Слока, Виктор Карлович

– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.