Снелл, Ханна

Ханна Снелл (1723 — 1792) — английская женщина, которая, как сообщается, переодевшись мужчиной, стала солдатом английской армии.

Ханна Снелл родился в Вустере, Англия, 23 апреля 1723 года. Местные жители утверждали, что она представляла себя солдатом, ещё будучи ребенком. В 1740 году она переехала в Лондон, а затем вышла замуж за Джеймса Саммса 6 января 1744 года.

В 1746 году она родила дочь, Сюзанну, которая умерла год спустя. Когда её муж бросил её, она взяла мужской костюм своего деверя Джеймса Грея, взяла его имя и стала искать Саммса (позже она узнала, что её муж был казнен за убийство). По её собственным словам, она присоединилась к шестому пехотному полку Джона Гиза в армии герцога Кумберлендского, воевавшего против Карла Эдуарда Стюарта, и дезертировала, когда её сержант назначал ей наказание в 500 ударов плетью. Однако хронология её жизни допускает очень малую вероятность того, что она когда-либо служил в полку Гиза, и эта часть её истории, скорее всего, является выдумкой.

После смерти своей дочери она переехала в Портсмут и присоединилась к морской пехоте. Она взошла на борт корабля Swallow в Портсмуте 23 октября 1747 года. Корабль отплыл в Лиссабон 1 ноября. Задачей солдат было вторгнуться на Маврикий, но атака была отменена. Её подразделение затем отплыло в Индию.

В августе 1748 года её отряд был отправлен в экспедицию, чтобы захватить французскую колонию Пондишери в Индии. Позже она также участвовала в сражении при Девикотте в июне 1749 года. Она была ранена одиннадцать раз в ноги и один раз в пах. Она либо смогла вылечить свою рану паха, не раскрывая своего пола, или же, возможно, воспользовались помощью дружественной индийской медсестры.

В 1750 году её отряд вернулся в Англию и отправился из Портсмута в Лондон, где она раскрыла свой пол своим товарищам 2 июня. Она обратилась к герцогу Кумберлендскому, главе армии, с просьбой о назначении пенсии. Кроме того, она продала свои мемуары лондонскому издателю Роберту Уокеру, который опубликовал её материалы в виде книги под названием The Female Soldier (рус. «Женщина-солдат») в двух различных изданиях. Кроме того, она стала появляться на сцене в своей форме, показывая военные приёмы и исполняя песни. Три художника нарисовали её портреты в военной форме, а журнал The Gentleman's Magazine предъявил ей претензии. Она была с честью отправлена в отставку, а Королевский госпиталь в Челси официально признал военную службу Снелл в ноябре и предоставил ей пенсию в 1750 году (повышенную в 1785 году), что было редкой вещью в те дни.

Ханна удалилась в Вэппинг и открыла таверну под названием The Female Warrior (или же The Widow in Masquerade (рус. «Переодетая вдова» — разные источники сообщают разное), но она просуществовала недолго. К середине 1750-х годов она жила в Ньюбери в Беркшире. В 1759 году она вышла там замуж за Ричарда Айлса, в браке с которым у неё родилось двое детей. В 1772 году она вышла замуж за Ричарда Хэбгуда из Вельфорда, также в Беркшире, и пара переехала в Мидлендс. В 1785 году она жила со своим сыном Джорджем Спенсом Айлсом, клерком, на Church Street, Сток Ньювингтон.

В 1791 году её психическое состояние резко ухудшилось. Она поступила в больницу Бетлема 20 августа. Она умерла 8 февраля 1792 года.

Драматург Ширли Джи написала две вымышленных инсценировки из жизни Снелл: радиопостановку Against the Wind (1988) и пьесу Warrior (1989).

Библиография

• Matthew Stephens - Hannah Snell: The Secret Life of a Female Marine, 1723–1792
• Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.

Ссылки

• [www.hannahsnell.com/ Hannah Snell Homepage]
• [books.google.com/books?vid=ISBN0953056503&id=apHXlqxlcAcC&dq=isbn:0953056503/ Excerpts from Hannah Snell: The Secret Life of a Female Marine, 1723-1792 by Matthew Stephens]
• [www.berkshirehistory.com/bios/hsnell.html Royal Berkshire History: Hannah Snell]

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Снелл, Ханна

– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.