Сормовская (станция метро)
Поделись знанием:
Координаты: 56°20′49″ с. ш. 43°52′12″ в. д. / 56.34694° с. ш. 43.87000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.34694&mlon=43.87000&zoom=15 (O)] (Я)
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.
Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
 |
Эта статья или раздел статьи содержит информацию об ожидаемом событии или запланированном объекте инфраструктуры, связанном с метро. Содержание статьи или части статьи может меняться по мере приближения даты события.
|
 |
«Сормовская»  Сормовско-Мещерская линия | |
| Нижегородский метрополитен | |
| Предполагаемая дата открытия: |
после 2018 |
|---|---|
| Проектное название: |
«Сормово» |
| Район: | |
| Тип: |
наземная |
| Глубина заложения, м: |
наземная |
| Количество платформ: |
1 |
| Тип платформы: |
прямая |
| Наземный транспорт: |
А: 3, 6, 8, 10, 25, 35, 51, 56, 90, 95 |
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
«Со́рмовская» — проектируемая 19-я станция Сормовско-Мещерской линии Нижегородского метрополитена, расположенная между проектируемой «Варя» и планируемой «Площадь Славы». За ней будет располагаться депо, окончательно разделив Сормовско-Мещерскую и Автозаводскую линии. Станция будет открыта вместе с пусковым участком «Буревестник» — «Сормовская». Будет располагаться в Сормовском районе. От станции можно будет дойти пешком до крупного нижегородского зоопарка Лимпопо.
После станции «Сормовская» линия продлится до станции «Янская» и далее в Починки.
Транспорт
- Автобусные социальные маршруты:
- № 3 (Площадь Свободы — пл. Минина — пл. Ленина — Московское шоссе — пр. Героев — ул. Черняховского — Центр Сормово — Завод «Красное Сормово»)
- № 6 (Завод «Красное Сормово» — Центр Сормово — ул. Культуры — ул. Достоевского — АО "Нефтранс" — Торфопредприятие)
- № 8 (Завод «Красное Сормово» — Центр Сормово — ул. Культуры — ул. Циолковского — ул. Светлоярская — 7 мкр. Сормово — Завод "Лазурь" — Завод "Электромаш" — ул. Достоевского — ул. Культуры — Центр Сормово — Завод «Красное Сормово»)
- № 10 (Московское шоссе — ул. Давыдова — ул. 50 Лет Победы (обратно через ул. Страж Революции) — ул. Коминтерна — ул. КИМа — пос. Дубравный)
- № 25 (Завод «Красное Сормово» — Центр Сормово — ул. Коминтерна — станция "Варя" — Фирма Ока-Лада — Нефтебаза)
- № 35 (Завод «Красное Сормово» — Центр Сормово — ул. Культуры — ул. Циолковского — ул. Светлоярская — 7 мкр. Сормово — Завод "Лазурь" — Завод "Электромаш" — ул. Достоевского — ул. Культуры — Центр Сормово — Завод «Красное Сормово»)
- № 51 (Кузнечиха-2 — ул. Бекетова — пл. Лядова — пл. Комсомольская — шоссе Комсомольское — пр. Героев — ул. 50 лет Победы (обратно через ул. Страж Революции) — ул. Коминтерна — пл. Славы — мкр. Комсомольский — пр. Кораблестроителей — 7 мкр. Сормово — ЗКПД-4)
- № 56 (Завод «Красное Сормово» — Центр Сормово — станция Варя — ул. Страж Революции (обратно через улицу 50 лет Победы) — пр. Героев — шоссе Комсомольское — пр. Ленина — пр. Ильича — пр. Молодёжный — станция Петряевка)
- № 90 (Верхние Печёры — ул. Родионова — пл. Минина — Нижне-Волжская наб. — пл. Ленина — Московское шоссе — Сормовское шоссе — ул. Коминтерна — Починки — ул. Бутырская — ул. Новосельская — ул. Баренца — пр. Кораблестроителей — ЗКПД-4)
- № 95 (Улица Долгополова — пл. Революции — ул. Советская — Московское шоссе — Сормовское шоссе — ул. Коминтерна — ул. КИМа — пос. Дубравный)
- Маршрутное такси: № 6, 9, 19, 24, 52, 57, 59, 71, 78, 90, 171;
- Трамвайные:
- № 6 (Московский вокзал — Центр Сормово — ул. Ярошенко — Московский вокзал);
- № 7 (Московский вокзал — Улица Ярошенко — Центр Сормово — Московский вокзал);
- № 13 (Сормовское кольцо) (до 1986 года)
- № 14 (Скоба — ул. Рождественская — Канавинский мост — пл. Ленина — Московский вокзал — Сормовское шоссе — Центр Сормово) (до 1956 года)
- № 15 (Скоба — ул. Рождественская — Канавинский мост — пл. Ленина — Московский вокзал — Сормовское шоссе — Улица Ярошенко) (до 1956 года)
- Троллейбусные:
- № 5 (Мещерское озеро — ул. Пролетарская — мкр. Бурнаковский — Сормовское шоссе — пер. Союзный — мкр. Комсомольский)
- № 7 (Московский вокзал — Московское шоссе — Сормовское шоссе — мкр. Комсомольский) (до 2004 года)
- № 8 (Платформа Чаадаева — ул. Ярошенко — ул. 50 Лет Победы (обратно через ул. Страж Революции) — ул. Коминтерна — ул. Свободы — ул. КИМа — пос. Дубравный) (до 2016 года)
Строительство
На сегодняшний момент никаких строительных и проектных работ не ведётся. Строительство предполагается на месте одноимённой Ж/Д платформы.
Напишите отзыв о статье "Сормовская (станция метро)"
Ссылки
| |||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сормовская (станция метро)
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.
Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
