Спутники и спутницы Тесея
Поделись знанием:
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
Спутники и спутницы Тесея — в греческой мифологии юноши и девушки, которых периодически посылали из Афин на Крит для Минотавра как возмещение за убийство в Аттике Андрогея.
Единственный нарративный источник, перечисляющий их имена (кроме Перибеи или Эрибеи, упоминавшейся Софоклом и другими авторами) — комментарий Сервия к «Энеиде» (в котором некоторые имена искажены), однако ряд имён известны из вазописи. Сервий отмечает, что о них говорили Сапфо в лирике, Вакхилид в дифирамбах, Еврипид в «Геракле» и Платон в «Федоне», однако тексты Еврипида[1] и Платона[2] не содержат имён. Самого Тесея в их число списки не включают (однако Гелланик причислял Тесея к семи юношам[3]).
Сервий даёт следующий перечень[4]:
- Гиппофорбант[5], сын Алипа или Еврибия (?) (hippoforbas et libi);
- Идас, сын Аркада (idest arcadis);
- Антимах, сын Евандра (antimachus euandri);
- Менесфей, сын Суния (mnesteus sumiani);
- Амфидок[6], сын Рамнунта (phidocus ramuntis);
- Демолеонт[7], сын Кидона[8] (demolion cydani);
- Порфирион, сын Келея (puriesion celei);
- Перибея, дочь Алкафоя (peribea alcatim);
- Мелиппа (Меланиппа?), дочь Пирия[9] (medippe pyrii);
- Иесиона[10] (или Гесиона), дочь Келея (iesione celei);
- Андромаха, дочь Евримедонта (andromache eurimedontis);
- Евримедуса[11], дочь Поликсена (seupymedusa polixeni);
- Европа, дочь Лаодика (europe laodicit);
- Мелита, дочь Фриагона (Трикорифа?)[12] (milita triaconi).
Имена на произведениях искусства:
- Имена на вазе Франсуа (CIG 8185): юноши Федим[13], Дадух[14], Еврисфен[15], Евксистрат[16], Антиох, Гермипп[17], Прокрит[18]; девушки Гипподамия[19] , Менесфо[20], Коронида[21], Дамасистрата[22], Астерия[23], Лисидика, Эрибоя[24].
- Имена на кубке из Вульчи[25] (CIG 8139): юноши Ликин, Антий, Симон[26], Ликий, Солон, Тимо…[27], девушки Еванфа[28], Анфила, Глика[29], Евпедо, Евтил…, Евника[30].
- Имена на вазе из Вульчи[31] (CIG 7719): Фенип, Астидамант[32], Калликрат[33], Прокрит (Перкос?[34]), Ти[мон]ика, Демодика.
Источники
- ↑ Еврипид. Геракл 1327
- ↑ Платон. Федон 58а
- ↑ Гелланик, фр. 73 Мюллер = Плутарх. Тесей 17
- ↑ Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия. VI. 21; конъектуры внесены по: Лексикон Рошера. Т.5. С.691
- ↑ Лексикон Рошера. Т.1. Стб. 2690
- ↑ конъектура вместо Фидок, другая конъектура Даилох (Лексикон Рошера. Т. 4. Стб. 87)
- ↑ о чтении имени: Лексикон Рошера. Т. 1. Стб. 988
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 2. Стб. 1673
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 3. Стб. 3347 (предлагались конъектуры: вместо Пирий — Рар или Пирр)
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 2. Стб. 110
- ↑ о чтении имени: Лексикон Рошера. Т. 3. Стб. 2743
- ↑ конъектура (Лексикон Рошера. Т. 5. Стб. 866)
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 3. Стб. 2219—2220
- ↑ или Даилох (Лексикон Рошера. Т. 1. Стб. 938)
- ↑ конъектура вместо …рисфен; Лексикон Рошера. Т.1. Стб. 1431
- ↑ конъектура вместо Хевхсистрат; Лексикон Рошера. Т.1. Стб. 1441
- ↑ конъектура вместо Гернип; Лексикон Рошера. Т. 1. Стб. 2434
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 3. Стб. 3027; ср. женское имя Прокрида
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 1. Стб. 2672
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 2. Стб. 2793
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 2. Стб. 1390
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 1. Стб. 942
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 1. Стб. 656
- ↑ конъектура вместо …рибоя
- ↑ Лексикон Рошера. Т.5. Стб. 692
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 4. Стб. 882
- ↑ ср. Лексикон Рошера. Т. 5. Стб. 964
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 1. Стб. 1396
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 1. Стб. 1691
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 1. Стб. 1404
- ↑ Лексикон Рошера. Т.5. С.692
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 1. Стб. 661
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 2. Стб. 927
- ↑ Лексикон Рошера. Т. 3. Стб. 1979 (чтение Перкос)
Напишите отзыв о статье "Спутники и спутницы Тесея"
Отрывок, характеризующий Спутники и спутницы Тесея
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
