Старый Юг
Географически, Старый Юг — это субрегион американского Юга, дифференцированный от Глубокого Юга, который состоит из тех южных штатов, которые входили в число тринадцати бывших британских колоний, которые, в свою очередь, и образовали тринадцать первых штатов США.
В культурном отношении термин «Старый Юг» используется для описания сельской части экономики южной территории Соединённых Штатов до Гражданской войны[1].
Содержание
География
История Старого Юга — это история рабовладельческой плантации, её происхождение, её расширение, его всепроникающее влияние на регион. Известно, что до Гражданской войны американцы оценивали южан, как отдельный народ, который обладал собственными ценностями и образом жизни.
В составе «южных колоний» находились Делавэр, Вирджиния, Мэриленд, Северная Каролина, Южная Каролина и Джорджия.
См. также
Научная литература
- Smith, Mark M., "The Old South" (Malden, Mass: Blackwell Publishers, 2001).
Напишите отзыв о статье "Старый Юг"
Примечания
- ↑ [student.britannica.com/comptons/article-209440/United-States United States :: Old South to New South - Kids Encyclopedia | Children's Homework Help | Kids Online Dictionary | Britannica]
|
Это заготовка статьи по географии Соединённых Штатов Америки. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Старый Юг
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
