Страхов, Александр Борисович

Алекса́ндр Бори́сович Стра́хов (род. 1948) — русский поэт и учёный-этнолингвист. Отец актёра Даниила Страхова. С 1989 года живёт в США.

Биография

В 1968-1969-е гг. принимал участие в работе литературного объединения «Спектр» (на базе Московского института химического машиностроения) под руководством Ефима Друца. После десятилетнего перерыва в 1979 г. снова стал писать. Стихи Страхова распространялись в самиздате на филологическом факультете МГУ, его творчеству были посвящены две ранние статьи выдающегося филолога Максима Ильича Шапира (1962—2006).

В 1972 году окончил филологический факультет МГУ. Кандидат филологических наук (диссертация «Терминология и семиотика славянского бытового и обрядового печенья», Институт славяноведения и балканистики АН СССР, 1986).

С середины 1980-х гг. Страхов отошёл от поэзии и полностью посвятил себя занятиям наукой. С 1989 года живёт в Бостоне (США). С 1993 г. по настоящее время является редактором и издателем международного журнала Paleoslavica (Cambridge, Mass., ISSN 1070-5465), издания широкого профиля в области славянских древностей, этнологии и фольклора (см.: www.palaeoslavica.com).

Во второй половине 2000-х годов возвращением поэзии Страхова российскому читателю занимается московское Издательство Николая Филимонова. В 2006 г. вышел сборник «Пробуждение», написанный в 1979—1983 гг. Одновременно Александр Страхов вернулся к поэтическому творчеству и написал книгу «Лицо в толпе», выпущенную тем же издательством в 2009 г. и награждённую внутренней премией издательства. В 2009 г. Александр Страхов написал новую книгу стихов «В созвездии Кота».

Научная деятельность

Страхов — автор ряда научных публикаций. Важнейшие из них:

• Культ хлеба у восточных славян. Опыт этнолингвистического исследования. München, 1991 (= Slavistische Beiträge, Bd. 275). 244 стр.
• Путятина Минея на май. Подготовка текста и параллели М. Ф. Мурьянова; редакция, предисловие и текстолого-палеографический комментарий А. Б. Страхова. Palaeoslavica, vol. VI/1998, стр. 114—208; vol. VII/1999, стр. 136—217; vol. VIII/2000, стр. 123—221.
• Новгородские и псковские «переходы» мл’ > н’, tl > кл, dl > гл: альтернативные решения. Palaeoslavica, vol. VII/1999, стр. 275—296> Palaeoslavica, vol. VIII/2000, стр. 273—296.
• Об орнаментальных принципах организации строки в древнерусских текстах как основе графико-орфографического варьирования. Palaeoslavica, vol. IX/2001, стр. 5-71.
• Ночь перед Рождеством: народное христианство и рождественская обрядность на Западе и у славян. Cambridge, Mass., 2003 (= Palaeoslavica XI. Supplementum 1). 380 стр.

В своём главном труде — книге «Древненовгородский диалект» А. А. Зализняк уделяет много внимания критике гипотез Страхова (более 60 ссылок):

С болезненной страстью А. Б. Страхов стремится представить как злонамеренную чушь решительно всё новое, что стало известно о древнем новгородско-псковском диалекте за последние десятилетия, а соответствующих авторов он, не затрудняя себя узами этики, изображает как невежд и проходимцев. Если верить А. Б. Страхову, такого диалекта, попросту говоря, и не было. Потребность разнести в клочья у него так остра, что аргументы и контргипотезы для этого годятся какие попало — от сколько-нибудь правдоподобных до откровенно нелепых; главный же инструмент воздействия на читателя — тон безмерного превосходства. Особенно гротескны те пассажи, где в том же тоне мэтра автор преподносит читателю элементарные ляпсусы…

Напротив, норвежский учёный Ян Ивар Бьёрнфлатен полагает:

Несмотря на полемический тон, кажется очевидным, что А. Б. Страхов проводит самую существенную критику школы А. А. Зализняка.

Литературная деятельность

По мнению критика Данилы Давыдова,

в очень скупой манере, избегая практически любого формального сдвига в тексте, Страхов последовательно описывает опыт пространственной и временной отделённости от чего-то общего, опыт изолированности, неприкаянности, отрицания нивелированных общих (то есть ничьих) ценностей.

Людмила Вязмитинова в своей статье о Страхове отмечает, что

тексты Страхова предельно серьёзны и на поверхностный взгляд временами могут показаться даже несколько простовато-наивными и тяжеловесными — без малейшего отсыла к наивности и примитивизму. <…> Рисуемая им онтологическая картина мира опирается на понятия Бога и рая, <…> физический мир там — земное пространство, в котором вынужденно пребывает тело, в котором в свою очередь вынужденно пребывает душа, настоящий дом которой — метафизическое пространство.

Библиография

• Пробуждение: [Стихи] / Александр Страхов. — Москва : Изд-во Н. Филимонова, 2006. — 1000 экз. — ISBN 5-9900419-1-8.
• Лицо в толпе: Вторая книга стихов / Александр Страхов. — Москва : Изд-во Н. Филимонова, 2008. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9900419-6-7.
• В созвездии Кота: Третья книга стихов / Александр Страхов. — Москва : Изд-во Н. Филимонова, 2010. — 1000 экз. — ISBN 978-5-85383-446-0.
• Горделивый узел: Четвёртая книга стихов / Александр Страхов. — Москва : Изд-во Н. Филимонова, 2011. — 1000 экз. — ISBN 978-5-905549-01-4.
• От А до Ю: Пятая книга стихов / Александр Страхов. — Москва : Изд-во Н. Филимонова, 2012. — 750 экз. — ISBN 978-5-905549-04-5.
• К перемене погоды: Шестая книга стихов / Александр Страхов. — Москва : Изд-во Н. Филимонова, 2013. — 1000 экз. — ISBN 978-5-905549-00-7.
• Седьмая печаль: Седьмая книга стихов / Александр Страхов. — Москва : Изд-во Н. Филимонова, 2014. — 1000 экз. — ISBN 978-5-905549-08-3.
• Восемью осень: Восьмая книга стихов / Александр Страхов. — Москва : Изд-во Н. Филимонова, 2015. — 750 экз. 978-5-905549-11-3.

Литература

• Шапир М. И. Имя и Миф (О «Пробуждении» Александра Страхова) // «Языки и тексты»: Сборник по материалам коллоквиума — Филологический факультет МГУ, 26 марта 1990 г.
• Шапир М. И. Поэзия и наука в творчестве Александра Страхова // «Проблемы поэтического языка» — М.: Филологический факультет МГУ, 1989. — Т.1: «Общее и русское стиховедение». То же: «Даугава», 1989, № 6.
• Вязмитинова Л. [magazines.russ.ru/kreschatik/2008/4/via24.html Под общими небесами: О поэзии Александра Страхова] // «Крещатик», 2008, № 4.
• Бредихина Л. [www.kultpro.ru/item_24/ Почти без причастий. ] // «Культпросвет».

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=jfbL9xz6O4I Александр Страхов, видео, из книги «Лицо в толпе» часть 1]
• [www.youtube.com/watch?v=qE4FNXESPfo Александр Страхов, видео, из книги «Лицо в толпе» часть 2]

Отрывок, характеризующий Страхов, Александр Борисович

Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.