Сыщенко, Николай Николаевич

Николай Николаевич Сыщенко
Дата рождения	9 мая 1923(1923-05-09)
Место рождения	село Сивковка Рузаевский район, Кокчетавская область, РСФСР
Дата смерти	10 марта 1979(1979-03-10) (55 лет)
Место смерти	город Щучинск, Бурабайский район, Акмолинская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	минометчик
Годы службы	1942-1946
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Николаевич Сыщенко (09.05.1923, Кокчетавская область — 10.03.1979, Акмолинская область) — командир расчета 120-мм миномёта 837-го стрелкового полка, 238-й стрелковой дивизии, старший сержант — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился 9 мая 1923 года в селе Сивковка Рузаевского района Кокчетавской области, район имени Габита Мусрепова Северо-Казахстанской области Республики Казахстан. Окончил 8 классов. Работал в колхозе «Победа Ильича».

Весной 1942 года был призван в Красную Армию Рузаевским райвоенкоматом. В действующей армии с июня 1942 года. Воевал на Калининском, Брянском, Западном и 2-м Белорусском фронтах. Был трижды ранен. На фронте стал командиром расчета 120-мм миномёта 837-го стрелкового полка. Уже за первый бой получил награду — медаль «За боевые заслуги».

25-28 июня 1944 года в боях за освобождение Белоруссии во время наступления на могилёвском направлении и форсировании Днепра сержант Сыщенко с расчетом огнём из миномета разбил противотанковую пушку противника, 5 пулеметов, разрушил 2 наблюдательных пункта, истребил свыше 10 противников.

Приказом командира 238-й стрелковой дивизии от 26 августа 1944 года сержант Сыщенко Николай Николаевич награждён орденом Славы 3-й степени.

21-23 января 1945 года на подступах к населенному пункту Прусколенка старший сержант Сыщенко с минометчиками подавил огонь 2 пулеметов противника, рассеял и частично уничтожил свыше взвода пехоты, накрыл 3 повозки с боеприпасами, истребил до 18 противников.

Приказом от 22 февраля 1945 года старший сержант Сыщенко Николай Николаевич награждён орденом Славы 2-й степени.

20 марта 1945 года в 15 км северо-западнее города Данциг старший сержант Сыщенко с бойцами, поддерживая наступление стрелковых подразделений, вывел из строя 5 пулеметных точек и много живой силы неприятеля. За три дня боев миномётчики уничтожили 6 станковых и 3 ручных пулемёта, до 50 вражеских солдат.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-вражескими захватчиками старший сержант Сыщенко Николай Николаевич награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

В 1946 году старшина Сыщенко демобилизован. Вернулся на родину, работал в колхозе. Позднее перешел госохотоинспекцию Кокчетавской области. Последние годы жил в городе Щучинск Акмолинской области Казахстана. Скончался 10 марта 1979 года.

Награждён орденами «Знак Почета», Славы 3-х степеней, медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10856 Николай Николаевич Сыщенко]. Сайт «Герои Страны». Проверено 23 августа 2014.

Литература

• Белан П. С. и др. Доблесть солдатская, АлмаАта, 1974
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Отрывок, характеризующий Сыщенко, Николай Николаевич

К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.