Тебес

Город Тебес Страна ИранИран Координаты 33°35′18″ с. ш. 56°55′21″ в. д.33.58833° с. ш. 56.92250° в. д. / 33.58833; 56.92250    Высота центра 667 м Показать/скрыть карты

Эта статья — о городе в Иране. О реке в Сибири см. Табас (приток Кондомы).

Тебес (фарси: طبس) — город в южной части северо-восточного Ирана; (Табасский уезд, провинция Йезда, ранее Хорасан). Население порядка 30 000 человек, расположен в 950 километрах к юго-востоку от г. Тегерана и в 500 км к югу от Ашхабада. Город окружает Табасская пустыня. Вокруг города имеется оазис с плантациями цитрусовых и финиковых пальм. В городе есть общественный сад Баге-Гольшан с красивыми фонтанами, созданный свыше 300 лет назад. В городе имеется железнодорожная станция, аэропорт и два университета.

История

Табас был почти полностью разрушен землетрясением магнитудой 7,8 по шкале Рихтера в ночь с 16 на 17 сентября 1978. Более половины жителей уезда (от 15 до 22 тыс. чел) погибло. Позднее многие улицы, парки и общественные здания города были восстановлены или построены заново. Табас также получил известность в 1980 году, когда в нём из-за поломки самолета сорвалась американская операция «Орлиный коготь».

Отрывок, характеризующий Тебес

На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.