Толкачёв, Александр Никитович

Александр Никитович Толкачёв
Дата рождения:	28 октября 1946(1946-10-28)
Место рождения:	пос. Чакино, Ржаксинский район, Тамбовская область, РСФСР, СССР
Дата смерти:	24 сентября 2015(2015-09-24) (68 лет)
Место смерти:	Москва, Российская Федерация
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Профессия:	художник-постановщик
Награды:

Алекса́ндр Ники́тович Толкачё́в (1946—2015) — советский и российский художник-постановщик кино, профессор.

Биография

Родился 28 октября 1946 года в поселке Чакино Тамбовской области.

В 1971 году окончил художественный факультет ВГИКа (мастерская И. Иванова-Вано).

С 1970 года работал художником-постановщиком на «Мосфильме». С 1989 года преподавал на художественном факультете ВГИКа.

Ушёл из жизни 24 сентября 2015 года. Семья: дочь: Анна Толкачева

Фильмография

• 1968 — Настасья и Фомка (короткометражный)
• 1975 — Братец Федос; Пошехонская старина (киноальманах)
• 1976 — Приключения Травки; Подранки
• 1979 — Вкус хлеба
• 1980 — Из жизни отдыхающих
• 1982 — Остановился поезд
• 1986 — Плюмбум, или Опасная игра
• 1988 — Слуга
• 1991 — Графиня; Армавир
• 1992 — Только не уходи; Мужской зигзаг; Доброй ночи!
• 1995 — Пьеса для пассажира
• 1997 — Время танцора
• 2000 — Русский бунт;
• 2002 — Только раз…; Дронго (телесериал)
• 2003 — В созвездии Быка
• 2004 — Арье (Россия, Израиль, Литва)
• 2006 — Остров; Все смешалось в доме…; Большая любовь
• 2008 — Живи и помни
• 2009 — Пират и пиратка
• 2011 — У каждого своя война; Матч (Украина, Россия)
• 2012 — Мосгаз (телесериал)
• 2014 — Куприн; Поединокъ (фильм 3)
• 2015 — Красная королева

Награды и премии

• заслуженный художник РФ (30.5.1997)
• Государственная премия СССР (1980) — за оформление фильма «Вкус хлеба» (1979)
• Государственная премия СССР (1991) — за оформление фильма «Слуга» (1988)
• Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых (1984) — за оформление фильма «Остановился поезд» (9182)
• премия «Ника» (2000) — за лучшую работу художника-постановщика в фильме «Русский бунт»
• приз президента Франции за лучшую почтовую марку, посвященную 800-летию «Слова о полку Игореве» на Международном филателистическом салоне в Париже (1985)

Отрывок, характеризующий Толкачёв, Александр Никитович

Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.