Тоний

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

То́ний (др.-греч. τόνος — «напряжение, натяжение») — первый геохронологический период неопротерозоя. Начался около 1 млрд лет назад и закончился около 720 млн лет назад[1]. В этом периоде начался распад суперконтинента Родиния.

В это время существует одна из древнейших фаун многоклеточных животных — хайнаньская, большая часть представителей которой, видимо, имели червеобразную форму.

К этому же периоду относится бурная адаптивная радиация акритарх[2].

Напишите отзыв о статье "Тоний"



Примечания

  1. [www.stratigraphy.org/ICSchart/ChronostratChart2015-01.jpg Международная стратиграфическая шкала (версия за январь 2015)] на сайте Международной комиссии по стратиграфии
  2. [www.paleo.geos.vt.edu/MK/Huntley_etal_2006.pdf 1.3 Billion years of acritarch history: An empirical morphospace approach / Huntley, JW, S-H Xiao, & M Kowalewski // Precambrian Res. 144 (2006): 52–68.]

Литература

  • Иорданский Н. Н. Развитие жизни на земле. — М.: Просвещение, 1981.
  • Короновский Н.В., Хаин В.Е., Ясаманов Н.А. Историческая геология : Учебник. — М.: Академия, 2006.
  • Ушаков С.А., Ясаманов Н.А. Дрейф материков и климаты Земли. — М.: Мысль, 1984.
  • Ясаманов Н.А. Древние климаты Земли. — Л.: Гидрометеоиздат, 1985.
  • Ясаманов Н.А. Популярная палеогеография. — М.: Мысль, 1985.

Источники

  • [www.stratigraphy.org/bak/geowhen/stages/Tonian.html Tonian Period]. GeoWhen Database. Проверено 15 октября 2012. [web.archive.org/web/20060512164244/www.stratigraphy.org/geowhen/stages/Tonian.html Архивировано из первоисточника 12 мая 2006].
  • James G. Ogg (2004). «[onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1080/00241160410006492/abstract Status on Divisions of the International Geologic Time Scale]». Lethaia 37 (2): 183–199. DOI:10.1080/00241160410006492.


Отрывок, характеризующий Тоний

– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.