Тоцкое Второе
| Село
Тоцкое Второе
Показать/скрыть карты
|
То́цкое Второе — село в Тоцком районе Оренбургской области России.
Содержание
География
Село расположено на правом берегу реки Самара в 180 км северо-западнее Оренбурга и в пяти километрах к северо-востоку от районного центра — села Тоцкое.
История
История населённого пункта берет начало с 1904 года, когда был создан Тоцкий военный полигон.[1] Здесь обучались военному делу пехотные, артиллерийские и кавалерийские части Русской армии.[1]
В 1914—1918 годы Тоцкий гарнизон являлася основным центром подготовки маршевых полков Казанского военного округа. С 1915 по 1919 годы на территории полигона находился лагерь для 130 тысяч военнопленных австрийцев, чехов, немцев.[1] 16 000 из них умерли и покоятся на кладбище полигона.[2]
Во время Гражданской войны в 1918—1919 годах здесь содержались пленные красноармейцы, которых атаман Дутов отправлял поездами в Сибирь. Затем в Тоцком лагере формировал свою дивизию Василий Иванович Чапаев.[2]
В 1920—1930 годы по неофициальной договоренности СССР и Германия совместно испытывали здесь газовое оружие.[2]
В 1941—1945 годах на Тоцком полигоне проходили подготовку советские солдаты перед отправкой на фронт Великой Отечественной войны. Здесь был сформирован 135 Тоцкий гаубичный артиллерийский полк,[1] в 1941 году генерал Л. М. Доватор сформировал кавалерийскую дивизию отправленную на Западный фронт, также формировался 41-й кавалерийский полк.[2]
В 1941—1942 годах на базе полигона формировались 6-я и 7-я дивизии Польской армии генерала Андерса. В августе 1942 года из-за разногласий с правительством Советского Союза они были выведены с территории СССР в Иран.[2]
4 сентября 1954 года на территории полигона под руководством Г. К. Жукова проводились широкомасштабные войсковые тактические учения с применением ядерного оружия.[1]
С 1991 года Тоцкий гарнизон — место постоянной дислокации 27 гвардейской Краснознаменной Омско-Новобугской орденов Кутузова и Богдана Хмельницкого II степени мотострелковой дивизии, выведенной сюда с территории Германии.[1]
См. также
Напишите отзыв о статье "Тоцкое Второе"
Примечания
|
Это заготовка статьи по географии Оренбургской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Тоцкое Второе
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.
Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
