Транденкова, Марина Евгеньевна

Транденкова Марина Евгеньевна
Имя при рождении:	Кривошеина Марина Евгеньевна
Род деятельности:	советская, российская спортсменка, бегунья
Дата рождения:	7 января 1967(1967-01-07) (57 лет)
Место рождения:	Рига, Латвийская ССР, СССР
Гражданство:	Россия

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Спортивные награды
Лёгкая атлетика (женщины)
Олимпийские игры
Серебро	Барселона 1992	Эстафета 4х100 м
Чемпионаты Европы
Серебро	Хельсинки 1994	Эстафета 4х100 м

Марина Евгеньевна Транденкова (в девичестве — Кривошеина, род. 7 января 1967, Рига, СССР) — советская и российская легкоатлетка, бегунья на дистанции 100 и 200 м. Заслуженный мастер спорта России.

Обладательница серебряной медали летних Олимпийских игр 1992 года в составе Объединённой команды в эстафете 4х100 м (в компании Ольги Богословской, Галины Мальчугиной, Ирины Приваловой). Чемпионка Европы 1994 года в эстафете 4х100 м (Наталья Анисимова, Мальчугина, Привалова). Чемпионка России в беге на 200 м 1995 и 1999 годов.

В 1996 году во время Олимпиады в Атланте вместе с рядом других спортсменов была уличена в применении бромантана, включённого в список запрещённых препаратов накануне Олимпийский игр. По итогам разбирательств дисквалификации не последовало, поскольку не было приведено доказательств, что препарат применялся в иных целях, кроме как укрепление иммунной системы организма.

Была замужем за прыгуном с шестом Игорем Транденковым. Проживает в Санкт-Петербурге.

Личные рекорды

• 100 м — 11,06 сек (2 июля 1996, Санкт-Петербург)
• 200 м — 22,44 сек (9 июля 1997, Моначиль)
• 60 м (в зале) — 7,24 сек (27 января 2000, Москва)
• 200 м (в зале) — 23,15 сек (5 марта 1988, Минск)

Ссылки

• [www.infosport.ru/xml/t/person.xml?id=1137 Краткая биография]
• [www.iaaf.org/athletes/biographies/letter=0/athcode=67917/index.html Статистика на сайте ИААФ]
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/tr/marina-trandenkova-1.html Статистика выступлений на Олимпийских играх]

Отрывок, характеризующий Транденкова, Марина Евгеньевна

– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…