Тредголд, Роберт Кларксон
Поделись знанием:
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
| Роберт Кларксон Тредголд Robert Clarkson Tredgold | |||
| |||
|---|---|---|---|
| февраль 1957 — 8 октября 1957 | |||
| Монарх: | Елизавета II | ||
| Предшественник: | Джон Ллевеллин | ||
| Преемник: | Уильям Мёрфи, и.о. | ||
| |||
| 21 ноября 1953 — 26 ноября 1954 | |||
| Монарх: | Елизавета II | ||
| Предшественник: | Джон Кеннеди | ||
| Преемник: | Певерил Уильям-Полетт | ||
| Рождение: | 2 июня 1899 Булавайо, Южная Родезия, Британская империя | ||
| Смерть: | 8 апреля 1977 (77 лет) | ||
| Награды: |
| ||
Сэр Роберт Кларксон Тредголд (англ. Sir Robert Clarkson Tredgold; 2 июня 1899, Булавайо, Южная Родезия, Британская империя — 8 апреля 1977) — британский государственный и колониальный деятель, и. о. генерал-губернатора Федерации Родезии и Ньясаленда (1957).
Биография
Родился в семье генерального прокурора Родезии Кларксона Генри Тредголда и Эмили Рут Моффат, был внуком известного миссионера Джона Моффата. Окончил школу для мальчиков Рондебош в Кейптауне, Южная Африка.
Во время Второй мировой войны являлся министром обороны, затем — председателем Верховного суда Родезии.
- 1953—1954 гг. — и. о. генерал-губернатора Родезии,
- 1957 г. — и. о. генерал-губернатора Федерации Родезии и Ньясаленда. Ушел в отставку в знак протеста против репрессивных действий премьер-министра Южной Родезии Эдгара Уайтхеда в отношении чернокожего большинства.
В 1957 г. был назначен тайным советником. В 1968 г. издал книгу «Моя жизнь — Родезия».
Источники
www.ourstory.com/thread.html?t=372144
Напишите отзыв о статье "Тредголд, Роберт Кларксон"
Отрывок, характеризующий Тредголд, Роберт Кларксон
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
