Трэмиел, Джек
| Джек Трэмел | |
| Jacek Trzmiel | |
 | |
| Род деятельности: |
бизнесмен |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Монте-Серено, Калифорния |
| Супруга: |
Хелен[1] |
| Дети: |
Сэм, Леонард, Гарри[1] |
Джек Трэмел (англ. Jack Tramiel; 13 декабря 1928 — 8 апреля 2012[1]) — американский бизнесмен польского происхождения, известный как основатель Commodore International, компании выпускавшей Commodore PET, Commodore VIC-20, Commodore 64, Commodore 128, Amiga и другие модели компьютеров.
Ранние годы
Джек Трэмел был рождён в Лодзе (Польша) в еврейской семье, и назван Jacek Trzmiel.
После немецкого вторжения в Польшу в 1939 году его семья была перевезена немецкими оккупантами в еврейское гетто в Лодзе, где он работал на швейной фабрике. Когда гетто ликвидировались, его семья была отправлена в концентрационный лагерь Освенцим. Он был осмотрен доктором Менгеле и выбран для рабочей партии, после чего он и его отец были отправлены в трудовые лагеря Ахлем близ Ганновера, а мать осталась в Освенциме. Как и многие другие заключенные, его отец, как сообщается, умер от тифа в трудовом лагере, однако Трэмел полагал, что он был убит инъекцией бензина. Трэмел был спасен из трудового лагеря в апреле 1945 года 84-й пехотной дивизией американской армии.
В 1947 году Трэмел эмигрирует в США, и вскоре поступает на службу в армию, где он в частности научился чинить различное офисное оборудование, включая пишущие машинки. В 1951 году он покидает армию и работает как механик, подрабатывая по ночам шофёром такси. В 1953 году Трэмиел становится гражданином США.
Commodore
В 1953 году Трэмел создаёт фирму по ремонту офисного оборудования, названную Commodore Portable Typewriter. Бизнес-идея состояла в том чтобы покупать подержанные пишущие машинки у ООН, чинить их и продавать снова. В 1954 году в Бронксе открывается первый магазин компании.
В 1955 году Трэмел подписывает контракт с чехословацкой компанией, с тем чтобы собирать и продавать печатные машинки этой компании в Северной Америке. Однако, поскольку Чехословакия была частью Организации Варшавского договора, оборудование не могло поставляться напрямую. Поэтому, Трэмел основал компанию Commodore Business Machines в Торонто.
В 1962 году Commodore International Ltd. стала публичной компанией. Но появление на рынке японских пишущих машинок делает продажу чехословацких моделей неприбыльным бизнесом. Находясь в тяжёлой ситуации с наличностью, компания продаёт 17% акций канадскому предпринимателю Ирвину Гоулду (англ.), выручив на этом 400 тыс. долларов. Деньги были использованы на то чтобы войти на рынок суммирующих машин, остающийся прибыльным на некоторое время, затем на него также выходят японцы. Получив дважды удар от того же оппонента, Гоулд предлагает Трэмел съездить в Японию, с тем чтобы понять как японцы смогли выиграть на чужом поле. В ходе этой поездки Трэмел увидел первые цифровые калькуляторы и понял что суммирующие машины это тупиковый путь[2].
Когда Commodore выпускает свой первый калькулятор, объединяющий ЖК-дисплей от Bowmar и интегральные схемы от Texas Instruments (TI), они обнаруживают что рынок уже готов к этому продукту. Но в TI постепенно начинают понимать размер этого рынка и решают подрезать Commodore, выпустив свой калькулятор по цене, которую Commodore платил за одни только микросхемы. Ирвин Гоулд вновь спас компанию, инвестировав 3 млн долларов, что позволило приобрести производителя микросхем — компанию MOS Technology Inc. Ведущий проектировщик этой компании Чак Педдл (англ.) также подсказал Трэмелу, что калькуляторы это тупиковый путь, будущее за компьютерами; Трэмел решил сделать одну модель, чтобы опробовать это направление[2].
Педдл представил модель Commodore PET на базе процессора MOS Technology 6502. Впервые она была показана публике на Consumer Electronics Show в Чикаго в 1977 году, и вскоре компания стала получать десятки звонков в день от реселлеров, желающих продавать новый компьютер. Commodore PET стал коммерчески успешным; во многом успех определялся решением продавать компьютеры крупным заказчикам напрямую, не используя дилерские сети.
По мере того как цены снижались и рынок взрослел, монохромный (зелёный на чёрном) монитор PET становился всё большим недостатком, по сравнению с машинами Apple II и Atari 800, предлагавшими цветную графику и позволявшими подключиться к телевизору в качестве недорогого дисплея. Commodore ответил на требования рынка, выпустив сначала VIC-20, а затем Commodore 64, ставшие весьма успешными. VIC-20 стал первым домашним компьютером, проданным в количестве миллиона экземпляров. Общие продажи Commodore 64 составили более 17 млн экземпляров[3].
В январе 1984 года Трэмел покидает Commodore «из-за разногласия по базовым вопросам — о том как управлять компанией».
Atari
Через некоторое время Трэмел формирует новую компанию Tramel Technology Ltd, с тем чтобы разработать и продавать домашний компьютер нового поколения.
В июле 1984 года Tramel Technology покупает у Warner потребительское подразделение Atari Inc[4]. Tramel Technology Ltd переименовывается в Atari Corporation. Под руководством Трэмиела Atari Corp выпускает 8-разрядные Atari серии XE, а также 16-разрядные Atari ST.
В конце 1980-х Трэмел решил дистанцироваться от ежедневного управления компанией и назначил управляющим своего сына Сэма. Но в 1995 году Сэм переносит сердечный приступ, и Трэмелу приходится вернуться. В 1996 году Трэмел продаёт Atari производителю приводов для гибких дисков Jugi Tandon Storage в виде сделки обратного поглощения; образованная таким образом компания получает название JTS Corporation, и Трэмел включается в её совет директоров.
Поздние годы
Джек Трэмел является сооснователем Мемориального музея Холокоста, открытого в 1993 году.
Трэмел умер 8 апреля 2012 года от сердечной недостаточности, в возрасте 83 лет[5].
Напишите отзыв о статье "Трэмиел, Джек"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.nndb.com/people/093/000136682/ Jack Tramiel]. NNDB. Проверено 20 апреля 2012. [www.webcitation.org/6Am9bR6iT Архивировано из первоисточника 18 сентября 2012].
- ↑ 1 2 [www.commodore.ca/history/company/early_commodore_history.htm Early Commodore History!]. Running. Проверено 20 апреля 2012. [www.webcitation.org/6Am9c8gVd Архивировано из первоисточника 18 сентября 2012].
- ↑ [jeremyreimer.com/postman/node/329 Jeremi Reimer. Total Share: Personal Computer Market Share 1975—2005] (англ.)
- ↑ [www.nytimes.com/1984/07/03/business/warner-sells-atari-to-tramiel.html Warner Sells Atari To Tramiel] (англ.). NY Times (3 July 1984). [www.webcitation.org/65qk93syi Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
- ↑ [old.lenta.ru/news/2012/04/10/tramiel/ Умер создатель компьютеров Commodore] (рус.). Lenta.ru (10 апреля 2012).
Ссылки
- [www.commodore.ca/history/company/chronology_portcommodore.htm Chronological History of Commodore Computer] (англ.)
- [www.c64-wiki.com/index.php/Jack_Tramiel Jack Tramiel] (англ.) в C64 Wiki
Отрывок, характеризующий Трэмиел, Джек
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
