Уан-Пенн-Плаза
Поделись знанием:
К:Здания и сооружения МанхэттенаК:Небоскрёбы Нью-ЙоркаК:Небоскрёбы высотой от 200 до 249 метровК:Появились в 1972 году в США
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
| Небоскрёб Нью-Йорка | |
| Уан-Пенн-Плаза англ. One Penn Plaza | |
| 40°45′05″ с. ш. 73°59′35″ з. д. / 40.75139° с. ш. 73.99306° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.75139&mlon=-73.99306&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°45′05″ с. ш. 73°59′35″ з. д. / 40.75139° с. ш. 73.99306° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.75139&mlon=-73.99306&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Период строительства | 1970—1972 |
| Стиль | интернациональный |
| Материалы | сталь, стекло, алюминий, бетон |
| Высота | 229 м |
| Площадь помещений | 223 000 м² |
| Количество лифтов | 46 |
| Этажность | 57 |
| Финансовые характеристики | |
| Проектировщик | Kahn & Jacobs |
| Собственник | Vornado Realty Trust |
| Расположение | |
| Адрес | Манхэттен, западная 34-я улица, 250 |
| Метро | 34th St – Penn Station (1, 2, 3, A, C, E) |
| Emporis | [emporis.com/en/wm/bu/?id=115453 115453] |
| SkyscraperPage | [skyscraperpage.com/cities/?buildingID=249 249] |
Уа́н-Пенн-Пла́за (англ. One Penn Plaza) — небоскрёб в Мидтауне Манхэттена, расположенный между Седьмой и Восьмой авеню и 33-й и 34-й улицами около Пенсильванского вокзала и спорткомплекса Мэдисон-сквер-гарден.
Здание было спроектировано архитектурным объединением Kahn & Jacobs. Его строительство велось с 1970 по 1972 год. Здание выполнено из конструкционной стали и бетона, в оформлении его фасадов использовано стекло и анодированный алюминий. Высота небоскрёба составляет 229 метров, в нём насчитывается 57 этажей,[1] совокупная площадь помещений которых составляет 223 000 м². На уровне 7-го, 14-го и 55-го этажей находятся уступы. Всего в здании имеется 44 лифта. Подземный многоуровневый гараж, рассчитанный на 695 машиномест, доступен с 33-й и 34-й улицы. От здания до Пенсильванского вокзала проложен подземный вестибюль. В 2009 году для повышения эффективности отопления в здании была установлена когенерационная установка.[2] Она позволила снизить выбросы углекислого газа почти вдвое.[3]
Первым собственником здания была компания Helmsley-Spear Inc.. В конце 1990-х годов небоскрёб был продан инвестиционному трасту Vornado Realty Trust за 420 миллионов $.[4]
К западу от небоскрёба расположены плаза площадью около 4600 м² и круглогодичный трёхметровый фонтан. Зимой фонтан источает потоки воды, летом — струи пара.[5][6]
- One Penn Plaza NYC at dusk.jpg
Небоскрёб в мае 2005 года
- MadisonSquareGarden 2003.JPG
Мэдисон-сквер-гарден на фоне небоскрёба
- One Penn Plaza by David Shankbone.jpg
Вид с севера в августе 2007 года
Напишите отзыв о статье "Уан-Пенн-Плаза"
Примечания
- ↑ Richard Panchyk. New York City Skyscrapers. — Arcadia Publishing, 2010. — P. 121. — 127 p. — (Postcard history series). — ISBN 0738572969.
- ↑ [www.nytimes.com/2009/02/25/realestate/commercial/25cogen.html Towers in Manhattan Gather Heat from Power Generators] (англ.). The New York Times (24 February 2009). Проверено 23 января 2014.
- ↑ [www.dnainfo.com/new-york/20101116/midtown/one-penn-plaza-flicks-switch-on-power-plant-that-almost-halves-carbon-footprint One Penn Plaza Flicks the Switch on Power Plant That Almost Halves Carbon Footprint]. DNAinfo New York (16 ноября 2010). Проверено 23 января 2014.
- ↑ [www.nytimes.com/1998/01/18/nyregion/helmsley-poised-to-sell-empire-mends-fences-along-the-way.html Helmsley, Poised to Sell Empire, Mends Fences Along the Way] (англ.), The New York Times (18 January 1998). Проверено 23 января 2014.
- ↑ Jerold S. Kayden. Privately Owned Public Space: The New York City Experience. — John Wiley & Sons, 2000. — P. 123. — 349 p. — ISBN 0471362573.
- ↑ James Barron. [www.nytimes.com/1997/07/24/nyregion/penn-plaza-solves-wind-problem-with-a-special-effects-fountain.html Penn Plaza Solves Wind Problem With a Special-Effects Fountain] (англ.). The New York Times (24 July 1997). Проверено 23 января 2014.
Литература
- Ivan Žaknić, Matthew Smith, Dolores B. Rice, Council on Tall Buildings and Urban Habitat. 1251 Avenue of the Americas // 100 of the World's Tallest Buildings. — Tall Buildings Series. — Images Publishing, 1998. — P. 56. — 220 p. — ISBN 187549832X.
Отрывок, характеризующий Уан-Пенн-Плаза
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
