Уилкинс, Уильям

Уильям Уилкинс

Уильям Уилкинс (англ. William Wilkins; 31 августа 1778, Норидж — 31 августа 1839, Лондон) — английский архитектор и археолог, член Королевской Академии художеств.

Жизнь и творчество

У. Уилкинс являлся представителем классицизма в архитектуре. Он родился в состоятельной семье, его отец был процветающим руководителем строительной компании. Образование Уильям получил в Кембриджском университете. Между 1804 и 1807 годами путешествовал по Греции, Турции, Южной Италии; он публикует заметки по классической и готической архитктуре. В поездках его сопровождает итальянский художник Агостино Аглио. Во время своих путешествий Уилкинс собирает археологическую коллекцию, а в 1807 году выходит в свет его работа «Античные памятники Великой Греции», украшенная иллюстрациями А. Аглио.

У.Уилкинс построил в классическом, нео-греческом стиле Даунинг-колледж в Кембридже (1805-20), здание Королевского театра в Бери-Сент-Эдмундс (1819), Университетский колледж Лондона (1825-32), Йоркширский музей (1830).

Из его работ в готическом стиле следует отметить Кингс-Колледж, Тринити-колледж и Корпус Кристи-Колледж в Кембридже. Наиболее известное из сооружений, возведённых У.Уилкинсом — здание Лондонской Национальной галереи (1838).

Сочинения

• Antiquities of Magna Graetia (1807)
• Atheniensia (1816)
• Civil Architecture of Vitruvius (1812, 1817)
• Prolusiones Architectonicae (1837).

Отрывок, характеризующий Уилкинс, Уильям

– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.