Украина (футбольный клуб)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Проверить нейтральность. На странице обсуждения должны быть подробности.
|
 Украина
| |||
| Полное название |
Sportowe Towarzystwo Ukraina we Lwowie | ||
| Основан | 1911 | ||
|---|---|---|---|
| Соревнование | |||
| |||
«Украина» Львов — польский футбольный клуб, представлявший город Львов. Основан в 1911, существовал до сентября 1939 года.
Содержание
История
В мае 1904 года по инициативе украинских учеников «I Академической Гимназии» в Львове, был организован клуб, получивший название «Украинский спортивный кружок» (УСК)[1]. В начале существования деятельность клуба была ограничена только организацией показательных матчей и встреч.
На базе клуба в 1911 году по инициативе профессора Ивана Боберского, который раннее был учителем физкультуры в украинской средней школе в Пшемысле[2], было основано Спортивное общество «Украина». В течение первых трёх лет существования «Украина» играла в основном с другими этническими украинцами, в 1914 году во время Первой мировой войны клуб прекратил свою деятельность.
Украина вернулась в 1921 году, а в 1928 году клуб стал членом Польской футбольной ассоциации.
30 сентября 1925 года с целью улучшения польско-еврейско-украинских отношений, после 11-летнего перерыва, состоялся первый официальный матч польского еврейского клуба («Хасмонея») с украинским, в котором «Украина» проиграла 1:4.
Команда играла на первенстве Львова. В 1930-х годах «Украина» была одним из сильнейших футбольных команд в юго-восточной Польше. Один из игроков Александр Скоцень после Второй мировой войны отправился во Францию, играл за «Ниццу».
Клуб 12 сезонов (1928 - 1940) выступал в польской окружной лиге Львов - Класс A: разыграл 182 матчей, набрал 199 очков, разница мячей 433-351[3].
Свой последний матч команда сыграла 27 августа 1939 году, против клуба «Погонь» Львов.
Когда во Львов пришли советские войска в киевского «Динамо» были приглашены львовские футболисты - Казимеж Гурски, Михал Матиас, Александр Скоцень.
В 1942 году клуб был восстановлен в оккупированном немецкими солдатами Львове, в том же году стал чемпионом Галичины. Во время немецкой оккупации 1942 - 1944 лет участвовал в чемпионате Галичины. В августе 1944 года, когда пришли советские войска, клуб был расформирован и прекратил существование. Коммунистическая власть принесла свои общества - «Динамо», «Спартак», «Локомотив», «Пищевик». После войны начались аресты и лагеря. Известные львовские футболисты - игрок сборной Польши Вацлав Кухар (при советской власти был тренером местного «Спартака») и Александр Скоцень - были под угрозой ссылки в Сибирь. Вацлав Кухар, Казимеж Гурски и Михал Матиас выехали в Польшу, где продолжили свои выступления. Александр Скоцень выехал во Францию, где играл в клубе «Ницца». От рук НКВД погибли молодые талантливые футболисты «Украина Львов» Петр Гнура, Богдан Кузьма и Евстахий Тихолиз. В тюрьме в Дрогобыче был казнен известный дрогобычский футболист и тренер К. Кицила.
Титулы и достижения
- Чемпионат Галиции: чемпион (1): 1942
Напишите отзыв о статье "Украина (футбольный клуб)"
Примечания
- ↑ [chervone.com/forum/46-790-1 Історія українського футболу]
- ↑ [www.wbc.poznan.pl/Content/21068/XSL+Output.html PHYSICAL EDUCATION IN UKRAINIAN-LANGUAGE EDUCATIONAL INSTITUTIONS IN GALICIAN TIMES]
- ↑ [webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:qITFG30C3qMJ:www.90minut.pl/download/stats/lwow_stanislawow_20-40.xls+Czarni+Lwow&hl=en&ct=clnk&cd=17&gl=us Lwow and Stanislawow A-Classes 1920-1940]
Ссылки
- [www.ukrsoccerhistory.com/index.aspx?page=ua_clubvis&nc=53 UkrSoccerHistory.Com]
- [buwcd.buw.uw.edu.pl/e_zbiory/ckcp/p_sportowy/1939/start/start.htm Сканокопии газеты «Przeglad Sportowy», с результатами матчей «Украина» (Львов)] (польск.)
|
Это заготовка статьи о футбольной команде. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Украина (футбольный клуб)
«La mort est secourable et la mort est tranquille«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
