Уфимский метрополитен

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Уфимский метрополитен
Өфө метрополитены

Описание
Страна	Россия Россия
Расположение	Уфа Уфа
Дата открытия	Неизвестно
Маршрутная сеть
Число линий	3 (план)
Число станций	14 (план)

Уфимский метрополитен — система линий метрополитена, предполагаемая к сооружению в столице Башкортостана Уфе со времён СССР, после того, как предложение по сооружению скоростного трамвая было отвергнуто, как не разгружающее улично-дорожную сеть. Комиссия Госплана СССР в 1981 году, практически сразу после того, как население Уфы перешагнуло через миллионный рубеж, одобрила решение о начале строительства.

История

В 1988 институт «Нижегородметропроект» рассчитал параметры первого участка Уфимского метро от станции Промышленная (на границе черниковской промзоны) до станции Бульвар Мусы Гареева в районе Театра Кукол. Задание на проектирование удалось выдать лишь в феврале 1993 года, а семь месяцев спустя «Нижегородметропроект» отчитался о завершении разработки первой очереди метрополитена и передал документы заказчику, после чего технико-экономическое обоснование было защищено в Главгосэкспертизе России.

30 мая 1996 Президентом России был торжественно заложен первый камень в строительство метрополитена, а 2 июля 1996 года сооружение утверждено Приказом Минстроя России и включено в федеральную программу метростроения.

16 сентября 1998 года республиканским правительством было принято Постановление о сооружении и сдаче в эксплуатацию пускового участка первой очереди в 2007 году. В 2004 году дата пуска была перенесёна на 2010 год.

Проект

Согласно генеральному плану города на 1995—2015 гг. полностью подземная первая линия мелкого заложения должна была иметь длину 15,1 км и состоять из 11 станций. Она проектировалась вдоль оси города (по большей части — под проспектом Октября) из исторического центра на юго-западе (от железнодорожной платформы «Правая Белая») в жилой район Черниковка и северный промышленный район. На линии предполагался пассажиропоток в 300 000 человек в день. Полностью линия должна была быть сооружена к 2015 году.

Первая очередь линии должна была иметь строительную длину 9,11 км (эксплуатационную — 8,6 км) и включала 6 станций (от станции «Первомайская» до станции «Спортивная»), электродепо, инженерный корпус. Пассажиропоток на первой очереди должен был составить 243 тыс.чел. в сутки и 71 млн.чел. в год, средняя скорость 4-хвагонных поездов — 42 км в час. Стоимость сооружения в ценах 1991 года предполагалась в 381,42 млн рублей (или 5,584 млрд руб. в ценах 2001 г.), годовые эксплуатационные расходы — 6,59 млн руб.

В 1993 году из первой очереди был выделен первый пусковой участок длиной 6 км с 4-мя станциями.

• « Первомайская» (первоначально — «Промзона»)
• «Ульяновых» (первоначально — «Кольцевая»)
• «Парковая» (первоначально — «Маяковская»)
• «Бульвар Мусы Гареева» (первоначально — «Трамвайная»)

Далее на в первой очереди планировалось построить ещё две станции:

• «Площадь Ленина» (первоначально — «Российская»)
• «Спортивная» (первоначально — «Проспект Октября»)

Вторая очередь включала в себя ещё 5 станций:

• «Дуслык (Дружба)»
• «Молодёжная»
• «Революционная»
• «Театральная»
• «Правая Белая»

По некоторым сведениям, в перспективе (до 2030 года) предполагалось сооружение второй и третьей линий соответственно из юго-восточного и северо-восточного жилых районов во вновь создаваемый западный район массовой жилой застройки Затонский.

До 2005 года на проектирование и строительство метрополитена ежегодно выделялось некоторое финансирование из федерального и республиканского бюджетов, проектным институтом «Нижегородметропроект» была разработана рабочая документация на вынос инженерных коммуникаций из зоны строительства станций и базовых строительных площадок, на сооружение станции «Парковая», электродепо и перегона «Ульяновых» — «Парковая», подготовлены сметы на сооружение станции «Ульяновых», съезда в электродепо, проведены комплексные инженерно-геологические изыскания на трассе, наземные строительные работы на площадке депо и на улицах, которые должны были стать объездными на период строительства метрополитена. Однако полноценных строительных работ, намечавшихся с 2001 года, развёрнуто не было, а метростроевцы были переведены на сооружение городского автодорожного тоннеля и другие работы.

В связи с большой оценкой затрат на сооружение метрополитена в сложных геологических условиях и плотно застроенной городской среде, весной 2005 г. при очередной корректировке Генплана Уфы пункт о строительстве метрополитена был исключен, как экономически нецелесообразный, а в качестве альтернативных вариантов решения транспортной проблемы в городе в ближайшем будущем были объявлены строительство новых автомобильных магистралей и более полное задействование внутренних железнодорожных сетей (Уфимское наземное метро) (при этом ещё в конце 1980-х институт «Нижегородметропроект» сделал однозначный вывод о невозможности использовать внутригородскую железную дорогу для пассажирских перевозок из-за её удалённости от жилых кварталов, сложности подхода и подъезда).

В середине мая 2011 года состоялся телефонный разговор с мэром Павлом Качкаевым, в котором он подтвердил возможность начала строительства линии легкого метро по проспекту Октября. Однако, мэр заявил что для этого проекта потребуется более 10 млрд рублей от Федерального и Республиканского правительств, или от частных инвесторов.

В 2011 году, согласно постановлению нового мэра Уфы Ирека Яллалова, строительство метрополитена было отменено. В качестве альтернативы предложено создание линий скоростного трамвая.

В 2015 году предприниматель из Петербурга Ринат Бичурин обратился в администрацию Уфы с предложением построить в городе частное надземное метро. Как рассказал бизнесмен, в уфимской мэрии его вежливо попросили подождать до конца текущего года, когда будет опубликована программа развития транспорта в башкирской столице.

См. также

• Уфимский скоростной трамвай
• Уфимская городская электричка

Ссылки

• [ufa.kp.ru/2003/11/28/doc9450/ ufa.kp.ru],
• [www.metroschemes.narod.ru/ufa.html Схема Уфимского метрополитена на сайте metroschemes.narod.ru Алексея Борисова]

Отрывок, характеризующий Уфимский метрополитен

Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.
Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.
В продолжение всей недели, в которую она вела эту жизнь, чувство это росло с каждым днем. И счастье приобщиться или сообщиться, как, радостно играя этим словом, говорила ей Аграфена Ивановна, представлялось ей столь великим, что ей казалось, что она не доживет до этого блаженного воскресенья.
Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.