Ущев, Борис Петрович

Борис Петрович Ущев
Дата рождения	1915(1915)
Место рождения	Петропавловск, Российская империя
Дата смерти	13 марта 1996(1996-03-13)
Место смерти	Санкт-Петербург, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВМФ
Годы службы	1937—1972
Звание
Командовал	2-й дивизион торпедных катеров Балтийского флота
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Бо́рис Петро́вич У́щев (1915, Петропавловск, Российская империя — 13 марта 1996, Санкт-Петербург, Россия) — командир 2-го отряда торпедных катеров 1-го гвардейского дивизиона торпедных катеров бригады торпедных катеров Краснознамённого Балтийского флота, Герой Советского Союза.

Биография

Жил и работал в городе Свободный Амурской области. Затем семья переехала в Бурятию. Учился в школе № 2 имени Моссовета города Улан-Удэ. В 1935 году окончил 10 классов и уехал в Ленинград, где поступил в институт инженеров железнодорожного транспорта имени Яна Рудзутака.

После окончания второго курса института по призыву ЦК ВЛКСМ в 1937 году направлен в Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе на 3 курс, и в 1939 году окончил его в звании лейтенанта в должности вахтенного командира. Член ВКП(б)/КПСС с 1942 года. После окончания училища получил назначение в бригаду торпедных катеров КБФ на должность командира катера. Как командир звена отряда торпедных катеров, а затем командир дивизиона принимал участие во всех боевых операциях КБФ, проводившихся с участием торпедных катеров.

Борис Ущев в 1955 году окончил Академические курсы офицерского состава при ВМА и служил в ВМФ до 1972 года.

Уволен в запас в звании капитана 1 ранга.

Умер 13 марта 1996 года. Похоронен на Большеохтинском кладбище в Санкт-Петербурге.

Подвиг

27 сентября 1941 года днём при хорошей видимости катера под командованием Бориса Ущева атаковали эскадру противника в составе лидера немецкий крейсер типа «Кёльн» — крейсера «Лейпциг» и 5 миноносцев с прикрытием из 5 самолётов. Вместе с Афанасьевым и Налетовым Борис Ущев в этом бою потопил немецкий крейсер 6000 тонн водоизмещения и два миноносца водоизмещением по 1000 тонн каждый, прорвавшись сквозь шквальный огонь кораблей и самолётов противника, пришёл на помощь терпящему бедствие экипажу торпедного катера № 83 Кременского. За умелую организацию атаки группы вражеских кораблей Борису Ущеву было досрочно присвоено звание старшего лейтенанта.

Борис Ущев участвовал в обеспечении перехода кораблей с полуострова Ханко в Кронштадт, выходил на минные постановки. С апреля 1943 года он командовал 2-м отрядом торпедных катеров. В феврале 1944 года 1-му дивизиону торпедных катеров было присвоено почётное наименование «гвардейский».

В июне 1944 года Борис Ущев был представлен к званию Героя Советского Союза. Им было «проведено 93 боевых операции по постановке активных минных заграждений у баз и на коммуникациях, поиску и уничтожению кораблей противника, высадке разведывательных и диверсионных групп в тыл врага… Потопил лично вспомогательный крейсер и два миноносца».

В апреле 1945 года Б. П. Ущев был назначен командиром 2-го дивизиона торпедных катеров. Катера его дивизиона потопили 3 корабля противника.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (1944);
• орден Ленина;
• три ордена Красного Знамени;
• орден Ушакова II степени;
• два ордена Отечественной войны I степени;
• орден Красной Звезды;
• медаль «За оборону Ленинграда»;
• медали.

Память

• Имя Героя Советского Союза увековечено в мемориале «Воинам-катерникам» в Севастопольской гавани города Балтийск.
• В честь Б. П. Ущева названа улица в Петропавловске.

Источник

• Герои Советского Союза Военно-Морского Флота. 1937—1945. — М.: Воениздат, 1977.
• Герои войны. — Таллин, 1984.
• Герои Советского Союза — казахстанцы. Книга 2. — Алма-Ата, 1968.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Книга о героях. — М., 1968, вып. 3.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6938 Ущев, Борис Петрович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Ущев, Борис Петрович

Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.