Ферреро, Гульельмо

Гульельмо Ферреро
итал. Guglielmo Ferrero
Место рождения:	Портичи
Научная сфера:	историк, публицист

Гульельмо Ферреро (итал. Guglielmo Ferrero; 21 июня 1871, Портичи — 3 августа 1942, Женева) — итальянский историк, либеральный публицист.

Биография

Учился в университетах Болоньи, Пизы и Турина.

Профессор университетов Турина и Флоренции.

В 1922 году — министр в правительстве Б. Муссолини.

С 1929 года — эмигрант-антифашист, профессор Института международных исследований в Женеве.

Тесть югославского дипломата Богдана Радицы.

Научное наследие

Соавтор исследования Ч. Ломброзо «Женщина преступница и проститутка» (1893).

Автор трудов по истории Древнего Рима.

Не признавая закономерности развития исторического процесса, считал его фатально направляемым судьбой. Модернизировал освещение экономической и общественной жизни древности, сосредоточивал внимание на изложении политической борьбы в римском обществе. Идеализировал захватническую политику Рима в Средиземноморье.

Труды

• I simboli. In rapporto alla storia e filosofia del diritto, alla psicologia e alla sociologia, Torino, Fratelli Bocca, 1893.
• La donna delinquente, la prostituta e la donna normale, con Cesare Lombroso, Torino-Roma, Roux e C., 1893.
• Mondo criminale italiano, con Augusto Guido Bianchi e Scipio Sighele, Milano, Omodei Zorini, 1894.
• Il fenomeno Crispi e la reazione, Torino, Camillo Olivetti, 1895.
• Cronache criminali italiane, con Scipio Sighele, Milano, Fratelli Treves, 1896.
• L’Europa giovane. Studi e viaggi nei paesi del Nord, Milano, Fratelli Treves, 1897.
• Il militarismo. Dieci conferenze, Milano, Fratelli Treves, 1898.
• Le grandi ingiustizie della giustizia. La costituzione di parte civile nel processo Murri, Milano, Renzo Streglio, 1900.
• Grandezza e decadenza di Roma, 5 voll, Milano, Fratelli Treves, 1901—1907; в русском переводе: Величие и падение Рима. В 5-ти тт. М., 1915—1923; СПб., 1997—1998.
• Giulio Cesare, Milano, Fratelli Treves, 1902.
• La monarchia italiana e la situazione presente, Roma, Divenire sociale, 1905.
• Characters and events of Roman history from Caesar to Nero, New York, G. P. Putnam’s Sons, 1909.
• Roma nella cultura moderna, Milano, Fratelli Treves, 1910.
• In memoria di Cesare Lombroso, Milano, Fratelli Treves, 1910.
• Fra i due mondi, Milano, Fratelli Treves, 1913.
• Ancient Rome and modern America. A comparative study of morals and manners, New York, G. P. Putnam’s Sons, 1914.
• La guerra europea. Studi e discorsi, Milano, Ravà e C., 1915.
• Le origini della guerra presente, Milano, Ravà e C., 1915.
• La vecchia Europa e la nuova. Saggi e discorsi, Milano, Fratelli Treves, 1918.
• Memorie e confessioni di un sovrano deposto, Milano, Fratelli Treves, 1920.
• Roma antica, con Corrado Barbagallo, 3 voll., Firenze, Le Monnier, 1921—1922.
• La tragedia della pace. Da Versailles alla Ruhr, Milano, Athena, 1923.
• La torre di Babele, Torino-Genova, Problemi moderni, 1923.
• Da Fiume a Roma. Storia di quattro anni, Milano, Athena, 1923.
• La palingenesi di Roma. Da Livio a Machiavelli, con Leo Ferrero, Milano, Corbaccio, 1924.
• Le donne dei Cesari, Milano, Athena, 1925.
• La democrazia in Italia. Studi e precisioni, Milano, Edizioni della Rassegna internazionale, 1925.
• Discorsi ai sordi, Milano, Corbaccio, 1925.
• La rovina della città antica, Milano, Athena, 1926.
• Entre le passé et l’avenir, Paris, Editions du Sagittaire, 1926.
• La terza Roma. Le due verità, Milano, Mondadori, 1926.
• La terza Roma. La rivolta del figlio, Milano, Mondadori, 1927.
• La terza Roma. Sudore e sangue, Milano Mondadori, 1930.
• La fin des aventures. Guerre et paix, Paris, Rieder, 1931.
• La terza Roma. Liberazione, Lugano, Nuove Edizioni Capolago, 1936.
• Aventure. Bonaparte en Italie. 1796—1797, Paris, Plon, 1936.
• Reconstruction. Talleyrand à Vienne. 1814—1815, Paris, Plon, 1936.
• Nouvelle histoire romaine, Paris, Hachette, 1936.
• Pouvoir: les génies invisibles de la cité, New York, Brentano, 1942.

Литература

• Corrado Barbagallo. L’opera storica di Guglielmo Ferrero e i suoi critici. Milano, Fratelli Treves, 1911.
• Силонэ И. Конец историка-позитивиста // Историк-марксист. Т. 20. 1930, с. 174—178.
• Bogdan Raditsa. Colloqui con Guglielmo Ferrero. Lugano, Nuove Edizioni Capolago, 1939.
• Leo Ferrero. Diario di un privilegiato sotto il fascismo (1946), a cura di A. Macchi, Bagno a Ripoli, Passigli, 1993.
• Giuseppe Sorgi. Potere tra paura e legittimità. Saggio su Guglielmo Ferrero. Milano, Giuffrè, 1983.
• Lorella Cedroni. I tempi e le opere di Guglielmo Ferrero. Saggio di bibliografia internazionale. Napoli, Edizioni Scientifiche Italiane, 1993.
• «La vecchia Italia e la nuova», a cura di L. Cedroni. Napoli, Edizioni Scientifiche Italiane, 1997.
• Nuovi studi su Guglielmo Ferrero. Atti del convegno «Rivoluzione, bonapartismo e restaurazione in G. Ferrero». Forlì 21—22 novembre 1997, e delle Giornate di studi del gruppo di ricerca CNR su «Storia, società e politica in G. Ferrero». 27—28 gennaio 1998, a cura di L. Cedroni", Roma, Aracne Editrice, 1998.
• Biancotto B. La pensée politique de Guglielmo Ferrero. P., 2003.
• Lorella Cedroni. Guglielmo Ferrero. Una biografia intellettuale. Roma, Aracne Editrice, 2006.

Отрывок, характеризующий Ферреро, Гульельмо

Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.