Филин, Михаил Иванович

Михаил Иванович Филин
Дата рождения	15 апреля 1922(1922-04-15)
Место рождения	Рязанская область
Дата смерти	11 февраля 1970(1970-02-11) (47 лет)
Место смерти	Московская область
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаил Иванович Филин (1922—1970) — командир взвода автоматчиков 325-го стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии 14-й армии Карельского фронта, лейтенант, Герой Советского Союза.

Биография

Родился 15 апреля 1922 года в деревне Новка ныне Чучковского района Рязанской области в семье рабочего. Русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1944 года. После переезда семьи в город Коломна Московской области в 1938 году окончил семилетнюю школу. Работал слесарем Коломенского паровозостроительного завода и в депо станции Голутвин Московско-Рязанской железной дороги.

В Красную Армию призван в августе 1941 года Коломенским горвоенкоматом Московской области. В 1942 году окончил Свердловское военное пехотное училище. В действующей армии с августа 1942 года. Воевал на Карельском фронте командиром стрелкового взвода 1226-го стрелкового полка.

В Свирско-Петрозаводской наступательной операции 368-я стрелковая дивизия действовала на правом фланге 7-й армии, на петрозаводском направлении. За отличие в боях в южной Карелии М. И. Филин был награждён орденом Красной Звезды. После ранения и лечения в госпитале с осени 1944 года лейтенант Михаил Филин — командир взвода автоматчиков 325-го стрелкового полка. В Петсамо-Киркенесской наступательной операции лейтенант Филин проявил себя инициативным, волевым офицером. После выхода основных сил к реке Петсамойоки и заливу в ночь на 15 октября 1944 года командование приказало ему форсировать реку и залив, захватить плацдарм на западном берегу и обеспечить переправу всех подразделений полка. Под покровом ночи взвод Филина достиг противоположного берега залива и вступил в бой с фашистским подразделением, пытавшимся сбросить советских воинов в залив. Но взвод сумел не только укрепиться на ответственном плацдарме, но контратаками отбросить неприятеля. К рассвету через залив переправились все подразделения 325-го стрелкового полка. После трёхчасового боя части 14-й стрелковой дивизии утром 15 октября 1944 года ворвались на окраины посёлка Петсамо, полностью очистив его от фашистов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм лейтенанту Филину Михаилу Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

С 1946 года лейтенант Филин М. И. — в запасе. С 1947 года он проходил службу во Внутренних войсках МВД СССР на должностях: командир взвода, командир дивизиона, начальник штаба отдельного дивизиона конвойной охраны, командир войсковой части. С 1962 года подполковник Филин М. И. — в запасе.

Жил и работал в городе Коломне мастером на заводе тяжёлого станкостроения, а с 1964 года — старшим инспектором военно-учётного стола. Скончался 11 февраля 1970 года. Похоронен на Старом городском кладбище в Коломне.

Награждён орденами Ленина, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями. Бюст Филина установлен в Коломне на Аллее Героев, его именем названа улица в микрорайоне Колычёво. В селе Дудкино Чучковского района — мемориальная доска.

Литература

• Герои Отечества. Москва, 2004.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Героям Родины — слава! Петрозаводск: Карелия, 1985.
• Кузовкин А. И., Макаров А. И. Золотое созвездие коломенцев. М., 1976.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4793 Михаил Иванович Филин]. Сайт «Герои Страны». Проверено 12 июня 2014.

Отрывок, характеризующий Филин, Михаил Иванович

– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.