Музурович, Фуад

Фуад Музурович
Общая информация
Родился	3 ноября 1945(1945-11-03) (78 лет) Биело-Поле, СФРЮ
Гражданство	Босния и Герцеговина
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1964—1974	ФК Сараево	265 (1)
1975	Единство (Биело-Поле)
Тренерская карьера
1977—1981	ФК Сараево
1983—1984	Приштина
1985—1986	Приштина
1987	Адана Демирспор
1991—1992	ФК Сараево
1993—1996	ФК Сараево
1995—1998	Босния и Герцеговина
1998	Аданспор
1999	Аль-Араби (Доха)
2001—2002	ФК Сараево
2002	Аль-Масри
2004	Сересо Осака
2006—2007	Босния и Герцеговина
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Фуад Музурович (черногор. Фуад Музуровић) (родился 3 ноября 1945, в городе Биело-Поле, СР Черногория, СФР Югославия) — югославский футболист и боснийский футбольный тренер. Он был дважды главным тренером сборной Боснии и Герцеговины, в 1995—1998 и 2006—2007 годах, но квалифицироваться на крупные турниры не смог.

Карьера игрока

Несмотря на то, что Фуад не имеет опыт игры в сборной, его хорошо помнят защитником двух балканских клубов: Единство (Биело-Поле) и ФК Сараево. С последним клубом, Музурович выиграл Первую лигу Югославии, в сезоне 1966/1967.

Карьера тренера

Его хорошие навыки тренера дали возможность быть тренером в различных клубах, но с ними он не завоевал много трофеев. Фуад тренировал ФК «Сараево» три раза. Первый раз, с 1977 по 1981 года, с «Сараево» стал вице-чемпионом Первой лиги Югославии, в сезоне 1979—1980. Во второй раз (1991—1992) трофеев не было, так как в это время шла Боснийская война. В третий раз, с 1993 по 1996 года, Сараево стал вице-чемпионом Чемпионат Боснии и Герцеговины, в сезоне 1994/1995. С 1983 по 1984 года, Музурович тренировал «Приштину», с которой добился лучшего результата в Первой лиги Югославии за всю историю клуба — 8-ое место. После, в 1987 году, стал тренером турецкого Адана Демирспора. После войны, Музурович стал первым тренером Сборной Боснии и Герцеговины. Многим запомнилась домашняя победа Боснии над Сборной Дании, на Отборочном турнире ЧМ 1988, со счетом 3-0. После провальной квалификации (4 из 5 место), тренером сборной, в 1998 году, стал Фарук Хаджибегич. Два месяца, в сезоне 1998/199, он тренировал турецкий «Аданаспор», потом, в 1999 году, Фуад отправился тренировать катарский «Аль-Араби» из Дахи. В 2002 году был тренером египетского «Аль-Масри». Последним клубом, которым Фуад тренировал — японский «Сересо Осака», в 2004 году. За него он провел 2 матча, после чего был уволен. Это 2-ое, по времени, увольнение в Джей-лиге.

Отрывок, характеризующий Музурович, Фуад

– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.