Харрис, Рене Рейнальдо
| Рене Рейнальдо Харрис René Reynaldo Harris | ||
| ||
|---|---|---|
| 8 августа 2003 года — 22 июня 2004 года | ||
| Предшественник: | Людвиг Дерангадаге Скотти | |
| Преемник: | Людвиг Дерангадаге Скотти | |
| ||
| 17 января 2003 года — 18 января 2003 года | ||
| Предшественник: | Бернард Довийого | |
| Преемник: | Бернард Довийого | |
| ||
| 30 марта 2001 года — 2 февраля 2003 года | ||
| Предшественник: | Бернард Довийого | |
| Преемник: | Бернард Довийого | |
| ||
| 27 апреля 1999 года — 20 апреля 2000 года | ||
| Предшественник: | Бернард Довийого | |
| Преемник: | Бернард Довийого | |
| Рождение: | 11 ноября 1947 Науру | |
| Смерть: | 5 июля 2008 (60 лет) Науру | |
Рене Рейнальдо Харрис (англ. René Reynaldo Harris; 11 ноября 1947 — 5 июля 2008)[1] — науруанский политик, президент Науру с 27 апреля 1999 по 20 апреля 2000, с 30 марта 2001 по 9 января 2003, с 17 января 2003 по 18 января 2003 и с 8 августа 2003 по 22 июня 2004 года.
Биография
Получил образование в Колледже Джилонга в Виктории, Австралия. До избрания в парламент работал в Корпорации Фосфата Науру (NPC) и был менеджером национальной судоходной компании Науру (NPL).
В 1977—2008 годах — депутат Законодательной ассамблеи Науру. Избирался её спикером в 1978 и 1986 годах.
В 1992 году был назначен Председателем Совета директоров NPC. В 1998 году был признан виновным в нападении и захвате тюрьмы при попытке насильственного освобождения своих родственников. Обвинялся австралийским телевидением в трате денег на предметы роскоши, дорогостоящий отдых и собственность.
Его президентские сроки в 1999—2003 гг. проходили в остром соперничестве с Бернардом Довийого, когда их взаимная смена на посту главы государства стала приобретать характер фарса. Эта ситуация прекратилась после смерти Дойвиго в марте 2003 г.
9 января 2003 года был отстранён от должности Законодательной ассамблеей после серии демонстраций протеста против решения Харриса принять нелегальных иммигрантов из Афганистана и Юго-Восточной Азии в обмен на финансовую помощь Австралии. Суд признал вотум недоверия недействительным и восстановил Харриса в должности 17 января, однако уже на следующий день вновь вынужден был уйти в отставку.
Летом 2003 года он успешно разрешил правительственный кризис, связанный с противостоянием президента Людвиг Дерангадаге Скотти и парламента.
Однако и сам Харрис подвергся критике оппозиции и международного сообщества, которые обвиняли его в коррупции и нарушении прав человека. Кроме того, ему было необходимо постоянно проходить процедуру гемодиализа и он страдал диабетом, от которого скончался его политический оппонент Бернард Довийго. В декабре 2003 года он потерял сознание в здании парламента.
В 2004 году отправлен в отставку.
На парламентских выборах 2004 и 2007 годах его сторонники терпели поражение. В марте 2008 года он был обвинён в организации беспорядков, приведших к поджогу отделения полиции Науру в его избирательном округе Аиво.
На парламентских выборах в апреле 2008 года Харрис потерял место в парламенте, а 4 июля он умер в результате сердечного приступа.
Напишите отзыв о статье "Харрис, Рене Рейнальдо"
Примечания
- ↑ [www.abc.net.au/news/stories/2008/07/06/2295811.htm Former Nauru president Rene Harris dead at 61] (english)
| ||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Харрис, Рене Рейнальдо
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
