Ха Цзинь

Ха Цзинь
哈金
Имя при рождении:	Цзинь Сюэфэй (金雪飞)
Дата рождения:	21 февраля 1956(1956-02-21) (68 лет)
Место рождения:	Ляонин
Гражданство:	США США

Ха Цзинь (англ. Ha Jin, кит. 哈金, собственно Цзинь Сюэфэй (кит. трад. 金雪飞, упр. 金雪飛, пиньинь: Jīn Xuěfēi), 21 февраля 1956, пров. Ляонин) — американский писатель китайского происхождения, известный критик и скептик в области прозы.

Биография

Сын военного. Служил в армии, начал самостоятельно изучать английский язык, слушая радио. В 1981 закончил Харбинский университет, продолжил обучение в университете г. Цзинань. В 1985 отправился учиться в аспирантуру в США. После событий на площади Тяньаньмэнь принял решение не возвращаться в Китай. У него уже была опубликована книга стихов на английском языке (1990), он продолжил занятия литературой. Выпустил несколько книг стихов, сборников новелл, романов. Преподавал в университете Эмори в Атланте, в настоящее время преподает в Бостонском университете.

Признание

Ему присуждены Национальная книжная премия, премии Фолкнера и Хемингуэя американского ПЕН-Клуба, Премия Фланнери О’Коннор за короткий рассказ и др.

Произведения

• Between Silences, стихи (1990)
• Facing Shadows, стихи (1996)
• Ocean of Words, новеллы (1996)
• Under the Red Flag, новеллы (1997)
• In the Pond, роман (1998)
• Waiting, роман (1999) / Номинация на Пулитцеровскую премию.
• The Bridegroom, новеллы (2000)
• Wreckage, стихи (2001)
• The Crazed, роман (2002)
• War Trash, роман (2004)
• A Free Life, роман (2007)

Литература

• Lo Kwai Cheung. The myth of «Chinese» literature: Ha Jin and the globalization of «National» literary writing. Hong Kong: Hong Kong Baptist University, 2004.

Ссылки

• [www.britannica.com/eb/article-9343595/Jin-Ha]
• [www.bu.edu/writing/jin.html]
• [www.bu.edu/english/jin.html]
• [www.bookreporter.com/authors/au-jin-ha.asp Интервью]

Отрывок, характеризующий Ха Цзинь

Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.