Храм Трёх Святителей (Симферополь)
| Православная церковь | |
Храм Трёх Святителей
| |
| |
| Страна |  Россия/ Украина[1]
|
| Адрес | Симферополь, улица Гоголя, 16 |
| Конфессия | Православие |
| Епархия | Симферопольская и Крымская епархия |
| Архитектурный стиль | базилика |
| Архитектор | А. Карапетов |
| Строительство | 1900—1903 годы |
| Основные даты: 18 июля 1900 года - начало строительства, 11 сентября 1903 года - освящение храма, 2 апреля 1989 года - повторное освящение храма
| |
| Дата упразднения | 1922 |
| Состояние | Действующий храм |
Храм Трёх Святителей — это один из старейших храмов города Симферополя. Был построен для нужд Таврической духовной семинарии. Как и большинство культовых сооружений пережил период запустения и возрождения. После возобновления работы Таврической семинарии в 1997 году вновь получил статус «семинарского» храма[2].
Содержание
История
История храма насчитывает уже более 100 лет. За этот период храм пережил расцвет, запустение и повторное возрождение. В Трёхсвятительском храме молились выдающиеся деятели Русской Церкви:
- Епископ Феофан (Быстров) Полтавский, который возглавлял Крымскую кафедру в 1910–1912 годах;
- Отец Сергий Булгаков, философ, в будущем профессор Богословского института в Париже, преподававший в Таврической семинарии в 1919–1920 годах;
- Последний ректор Таврической духовной семинарии митрополит Венимамин (Федченков)[2].
Создание
История храма неразрывно связана с историей Таврической семинарии. Первый камень нового храма был заложен в 1900 году и строился 2 года. Проект разработал архитектор А. Карапетов. Этот храм в городском обиходе именовали «Семинарской церковью». 11 сентября 1903 года храм был освящен во имя Трёх Святителей[3].
Советский период
В 1922 году храм был закрыт. Иконостас и кресты уничтожены. Поначалу в здании храма размещался областной архив, позднее книгохранилище областной библиотеки имени Франка[2].
Возрождение
Через 65 лет после закрытия храма, здание вновь было возвращено Церкви. С возрождением Таврической духовной семинарии в 1989 году была начата реставрация храма[3]. Ежегодно в начале учебного года и по окончании курса служатся молебны в храме Трёх Святителей.
Архитектор
Храм был построен по проекту архитектора Карапетова Амбарцума Ивановича (1853 – ?гг.). Ученик Академии художеств с 1876 г. В 1881 г. окончил курс наук. В том же году – 2 серебряная медаль. 20 февраля 1882 г. – звание классного художника 3 степени за проект «каменного здания для городской картинной галереи с отделением для постоянной выставки». Так же в Крыму находятся здания, проекты которых разработал А.И. Карапетов: Казенная палата (1900 г., Симферополь) Колокольня храма Святого Ильи (Саки) Свято-Успенская церковь, Храм Успения Пресвятой Богородицы (1907 г., Керчь) Семинарская церковь (1900 г., Симферополь) Церковь Вознесения Господня, (1907 г., Керчь) Церковь Св. Луки (1904 г., Лаки)
Архитектура
Храм построен в стиле «базилика». Храм имеет прямоугольный план. С восточной стороны выделяется трёхгранная апсида, в центральной части — изображения святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. У храма пять куполов: 4 маленьких купола расположены на невысоких башенках по углам центральной части собора. Главный купол расположен в центре шатровой крыши. Внутренняя роспись храма выполнена художником Д. П. Праведниковым[3].
В письменных источниках осталось описание архитектуры: «Вновь отстроенный семинарский храм представляет высокую, и очень красивую базилику по типу древнехристианских церквей… Внутри храма алтарная часть приподнята над средней частью на две ступени и огорожена дубовым иконостасом, исполненным на Петербургской фабрике Жевержева…»[2].
Фотогалерея
- Gogolya 16-1.jpg
- Gogolya 16-3.jpg
- Gogolya 16-2.jpg
- Simferopol Church of Three Saints DSC08148s.jpg
См.также
- Петропавловский собор (Симферополь)
- Храм Всех Святых (Симферополь)
- Храм святых равноапостольных Константина и Елены (Симферополь)
Напишите отзыв о статье "Храм Трёх Святителей (Симферополь)"
Примечания
- ↑ Этот географический объект расположен на территории Крымского полуострова, бо́льшая часть которого является объектом территориальных разногласий между Россией, контролирующей спорную территорию, и Украиной. Согласно федеративному устройству России, на спорной территории Крыма располагаются субъекты Российской Федерации — Республика Крым и город федерального значения Севастополь. Согласно административному делению Украины, на спорной территории Крыма располагаются регионы Украины — Автономная Республика Крым и город со специальным статусом Севастополь.
- ↑ 1 2 3 4 Симферопольская и Крымская епархия УПЦ. [www.crimea.orthodoxy.su/121-eparchy/cathedrals/симферополь/420-03 ХРАМ ТРЁХ СВЯТИТЕЛЕЙ В СИМФЕРОПОЛЕ]. Симферополь (15.09.2013).
- ↑ 1 2 3 [seminaria.crimea.ua/seminarskij-hram/istoriya-hrama-tryoh-svyatitelej История храма Трёх Святителей]. Таврическая духовная семинария.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Храм Трёх Святителей (Симферополь)
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
