Майлс Пассо, Хуан Баутиста

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Хуан Баутиста Майлс Пассо»)
Перейти к: навигация, поиск
Хуан Майлс
Личная информация
Пол

мужской

Полное имя

Майлс Пассо, Хуан Баутиста

Оригинальное имя

Juan Bautista Miles Passo

Гражданство

Аргентина Аргентина

Специализация

Поло

Дата рождения

24 июня 1895(1895-06-24)

Место рождения

Буэнос-Айрес

Дата смерти

18 декабря 1981(1981-12-18) (86 лет)

Место смерти

Буэнос-Айрес

Награды и медали
Спортивные награды
Олимпийские игры
Золото Париж 1924 Поло

Хуан Майлс (исп. Juan Bautista Miles Passo) — родился 24 июня 1895 года в Буэнос-Айресе, Аргентина - умер 18 декабря 1981 года, там же. На олимпиаде 1924 года в Париже завоевал золотую медаль в составе аргентинской команды по поло. Участвовал в трёх матчах - против сборных США, Испании и Великобритании, забил всего 4 гола. Эта золотая медаль была единственной золотой медалью сборной Аргентины на этих Олимпийских играх.



См. также

Напишите отзыв о статье "Майлс Пассо, Хуан Баутиста"

Ссылки


Это заготовка статьи о спортсмене или тренере. Вы можете помочь проекту, дополнив её.

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:
В другом языковом разделе есть более полная статья Juan Miles (исп.)
Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.

Отрывок, характеризующий Майлс Пассо, Хуан Баутиста

Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.