Кан-ван
| Кан-ван 康王 | ||
| ||
|---|---|---|
| 1020 до н. э. — 996 до н. э. | ||
| Предшественник: | Чэн-ван | |
| Преемник: | Чжао-ван | |
| Род: | Чжоу | |
| Отец: | Чэн-ван | |
| Дети: | Чжао-ван | |
Кан-ван (кит. 康王, имя при рождении: 姬釗, Цзи Чжао) — 3-й китайской император из династии Чжоу. По традиционной версии он правил в 1078—1053 гг. до н. э., а согласно исследованиям в рамках проекта Ся-Шан-Чжоу — в 1020—996 гг. до н. э. Сын императора Чэн-вана.
Внутренняя политика
Источники содержат сведения о том, что Кан-ван наделял своих родственников новыми уделами, при этом исследователи приходят к выводу, что при Кан-ване формирование удельной системы Западной Чжоу в основном завершилось. Очевидно во времена правления Кан-вана столкновения между удельными князьями еще не обрели большого распространения. Кан-ван, скорее всего, ещё обладал достаточной властью, чтобы по своему усмотрению разделять, соединять и ликвидировать некоторые уделы, а также перемещать князей с одного удела в другой. Специальные подсчеты указывают на то, что в результате политики Кан-вана число уделов, находящихся во владении представителей династии Чжоу (дом Цзи), сократилось с около 55 до 36. Иначе говоря, при Кан-ване около 20 уделов князей Чжоу были реорганизованы или ликвидированы.
«Бамбуковые книги» содержат сведения об инспекционной поездке Кан-вана в 16-м году правления на юг, где предположительно находился удел И, перемещенный туда по воле Кан-вана.
Внешняя политика
«Бамбуковые книги» и Ши цзи утверждают, что в царствование Кан-вана «Поднебесная пребывала в мире». Однако, согласно надписям на бронзовых изделиях, в период правления Кан-вана отмечено минимум три военные кампании против варваров, в одной из которых император участвовал лично. Кан-ван проводил достаточно активную внешнюю политику не только на юге, но и на севере. В частности, на 25-м годом своего правления Кан-ван победил на северных границах империи племеня гуй-фан и взял в плен свыше 13 тыс. человек. До нас также дошли надписи, сообщающие об активности войск Кан-вана в приморских районах северо-восточного Китая (современная провинции Шаньдун). В целом же можно сказать, что Кан-ван активно продолжал политику своих предшественников по укреплению власти Чжоу и распространению её на новые территории, в первую очередь в бассейне реки Хуанхэ и к югу от него.
Напишите отзыв о статье "Кан-ван"
Примечания
Литература
- Васильев Л. С. [historylib.org/historybooks/Vasilev-Leonid-Sergeevich_Drevniy-Kitay--Tom-1--Predystoriya--SHan-In--Zapadnoe-CHzhou--do-VIII-v--do-n--e--/ Древний Китай]. — М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. — Т. 1: Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н.э.). — 379 с. — ISBN 5-02-017867-5.
- Крил, Хэрли Глесснер. [evrasiabooks.narod.ru/Pilgrim/Cryll_China_text.htm Становление государственной власти в Китае. Империя Западная Чжоу] / перевод с английского Р. В. Котенко. — СПб.: Издательская группа «Евразия», 2001. — 480 с. — ISBN 58071-0080-8.
- Фань Вэнь-лань. [booksshare.net/index.php?id1=4&category=history&author=fan_ven_lan&book=1958&page=1 Древняя История Китая. От первобытно-общинного строя до образования централизованного феодального государства] / под редакцией Р. В. Вяткина. — М.: Издательство Академии наук СССР, 1958. — 295 с.
| Династия Западная Чжоу | ||
 Предшественник: Чэн-ван |
Ван Китая традиционно ок. 1078 — 1053 до н. э. по последним данным ок. 1020 — 996 до н. э. |
Преемник: Чжао-ван |
|
Это заготовка статьи о человеке из Китая. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кан-ван
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
