Цорн, Макс Август
| Макс Август Цорн | |
| нем. Max August Zorn | |
 Макс Цорн в 1930 году | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Блумингтон (штат Индиана, США) |
| Страна: |
США |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
| Известен как: |
автор леммы Цорна |
Макс А́вгуст Цорн (нем. Max August Zorn, 6 июня 1906, Крефельд — 9 марта 1993, Блумингтон) — американский математик немецкого происхождения. Кроме леммы Цорна (1935), часто используемого инструмента теории множеств[1], Цорн известен рядом работ в области алгебры (преимущественно теории групп), численного анализа и др.
Содержание
Биография
Родился в Крефельде (западная Германия). Учился в Гамбургском университете, где в 1930 году защитил диссертацию. После прихода нацистов к власти в Германии решил эмигрировать — хотя родословная Цорна была вполне «арийской», но он участвовал в социал-демократической деятельности.
В 1934 году Цорн прибыл в США, где первые 2 года работал в Йельском университете, затем перешёл в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, где оставался до 1946 года. После этого и вплоть до отставки (1971) Цорн работал профессором Индианского университета в Блумингтоне.
Жена: Алиса Шлоттау (Alice Schlottau), у них родились сын и дочь.
См. также
Напишите отзыв о статье "Цорн, Макс Август"
Ссылки
- Джон Дж. О’Коннор и Эдмунд Ф. Робертсон. [www-groups.dcs.st-and.ac.uk/~history/Biographies/Zorn.html Цорн, Макс Август] (англ.) — биография в архиве MacTutor. (англ.)
Примечания
- ↑ Как обнаружили историки, аналогичное утверждение ранее Цорна опубликовали Феликс Хаусдорф и Казимир Куратовский.
Отрывок, характеризующий Цорн, Макс Август
Элен не выбежала из комнаты.Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
