Цукерман, Вениамин Аронович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Цукерман Вениамин Аронович»)
Перейти к: навигация, поиск
Вениамин Аронович Цукерман
Место смерти:

Саров,
Нижегородская область,
Российская Федерация

Научная сфера:

физика

Учёная степень:

доктор технических наук

Учёное звание:

профессор

Награды и премии:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вениами́н Аро́нович Цу́керман (1913 — 1993) — советский физик-теоретик, основатель отечественной импульсной рентгенографии, создатель оригинальной рентгенотехники, начальник отдела КБ-11[1]. Герой Социалистического Труда (1976), доктор технических наук (1954), профессор (1956).





Биография

Родился 6 апреля 1913 года в Витебске (ныне Белоруссия) в еврейской семье. С детства стал терять зрение и со временем окончательно ослеп. Окончил семилетнюю школу.

В 1928 году семья переехала в Москву. Поступил на чертёжно-конструкторские курсы и закончил их. В 1930 году профессор Е. Ф. Бахметев (впоследствии репрессированный)[2] пригласил В. А. Цукермана на работу и 10 сентября он стал препаратором рентгеновской лаборатории Отдела испытания авиационных материалов ЦАГИ. В 1931 году в эту же лабораторию поступил В. Л. Гинзбург (будущий Лауреат Нобелевской премии по физике 2003 года), а в в 1932 году В. А. Цукерман пригласил в лабораторию Л. В. Альтшулера (в будущем — основоположник динамической физики высоких давлений). В 1934 году был назначен заведующим рентгеновской лабораторией (будучи студентом Московского вечернего машиностроительного института). В 1936 году окончил Московский вечерний машиностроительный институт.

Работал в научно-исследовательских учреждениях в Москве и Казани. С 1947 года В. А. Цукерман в ядерном центре КБ-11 (Арзамас-16, современный Саров)[3]. Автор научных работ по процессам взрыва и детонации, один из инициаторов использования внешнего импульсного источника нейтронов в конструкциях ядерных зарядов.

Доктор технических наук. Профессор.

Скончался 25 февраля 1993 года. Похоронен в Сарове.

Память

  • На здании института, в котором Вениамин Цукерман проработал 47 лет была установлена мемориальная доска.
  • О Вениамине Ароновиче написана книга: «Учёный, мечтатель, борец», под ред. З. М. Азарх.[4]

Награды и премии

Произведения

  • Люди и взрывы. Арзамас-16. — 1994 (в соавторстве с З. М. Азарх).

Напишите отзыв о статье "Цукерман, Вениамин Аронович"

Примечания

  1. Вскоре Российский федеральный ядерный центр — Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики
  2. [www.famhist.ru/famhist/schelkin/0006828c.htm Бахметьев Евгений Федорович]
  3. Беларуская энцыклапедыя: У 18 т. Т. 17: Хвінявічы — Шчытні / Рэдкал.: Г. П. Пашкоў і інш. — Мн.: БелЭн, 2003. — Т. 15. — 512 с. — 10 000 экз. — ISBN 985-11-0279-2 (Т. 17).  (белор.)
  4. [www.vniief.ru/publications/buch/books/?curPos=5 РФЯЦ-ВНИИЭФ > Издания > Книги]

Литература

  • Беларуская энцыклапедыя: У 18 т. Т. 17: Хвінявічы — Шчытні / Рэдкал.: Г. П. Пашкоў і інш. — Мн.: БелЭн, 2003. — Т. 15. — 512 с. — 10 000 экз. — ISBN 985-11-0279-2 (Т. 17).  (белор.)

Ссылки

  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12527 Цукерман, Вениамин Аронович]. Сайт «Герои Страны».
  • [www.mishpoha.org/nomer11/arkady_shulman1.html Журнал Мишпоха]

Отрывок, характеризующий Цукерман, Вениамин Аронович

– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.