Чирка-Кемь
| Чирка-Кемь Чирко-Кемь | |
 Бассейн реки Кемь | |
| Характеристика | |
|---|---|
| Длина |
221 км |
| Бассейн |
8270 км² |
| Расход воды |
81 м³/с |
| [tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Чирка-Кемь Водоток] | |
| Исток | |
| — Местоположение |
Западно-Карельская возвышенность |
| — Высота |
ниже 193 м |
| — Координаты |
63°45′18″ с. ш. 31°56′32″ в. д. / 63.755017° с. ш. 31.942203° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=63.755017&mlon=31.942203&zoom=15 (O)] (Я) |
| Устье | |
| — Высота |
89,9 м |
| — Координаты |
64°45′29″ с. ш. 32°07′00″ в. д. / 64.75806° с. ш. 32.11667° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=64.75806&mlon=32.11667&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 64°45′29″ с. ш. 32°07′00″ в. д. / 64.75806° с. ш. 32.11667° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=64.75806&mlon=32.11667&zoom=12 (O)] (Я) |
| Расположение | |
| Водная система | |
|
| |
| Страна | |
| Регион | |
| Район | |
|
| |
Чи́рка-Кемь или Чирко-Кемь — река на севере Карелии, правый приток реки Кеми (бассейн Белого моря).
Длина реки — 221 км, площадь её водосборного бассейна — 8270 км². Берёт своё начало от слияния рек Кемь и Чирка на Западно-Карельской возвышенности. В своём течении проходит ряд озёр, впадает в озеро Юшкоярви.
Питание снеговое и дождевое. Среднегодовой расход воды — около 81 м³/сек. Глубина обычно не превышает 3 метров.
Несудоходна в связи с большим количеством перекатов и порогов, большинство из которых не замерзают. Шум порога «Горшок» слышен за 3 км. Самый крупный порог Тахко-Падун. Замерзает обычно в конце октября — ноябре, вскрывается в конце апреля — мае.
Вода тёмная, видимость не более 5 метров. Сплава по реке в промышленном масштабе не ведётся с 1980-х годов. Флора и фауна обычна для рек и озёр Карелии.
Река представляет большой интерес для спортивного туризма, сама она расположена в пограничной зоне РФ. Населённых пунктов в прибрежной зоне всего два: посёлок Боровой и деревня Юшкозеро.
Основные притоки
- В 12 км от устья, по левому берегу реки впадает река Мелличайоки.
- В 22 км от устья, по правому берегу реки впадает река Оврия.
- В 63 км от устья, по левому берегу реки впадает река Растас.
- В 64 км от устья, по левому берегу реки впадает река Хяме.
- В 69 км от устья, по левому берегу реки впадает река Няугу.
- В 104 км от устья, по левому берегу реки впадает река Нурдас.
- В 119 км от устья, по левому берегу реки впадает река Муезерка.
- В 185 км от устья, по левому берегу реки впадает река Киви-оя.
- В 194 км от устья, по правому берегу реки впадает река Кожала.
- В 220 км от устья, по правому берегу реки впадает река Чирка.
Данные водного реестра
По данным государственного водного реестра России относится к Баренцево-Беломорскому бассейновому округу, водохозяйственный участок реки — Кемь от Юшкозерского гидроузла до Кривопорожского гидроузла, речной подбассейн реки — подбассейн отсутствует. Речной бассейн реки — бассейны рек Кольского полуострова и Карелии, впадает в Белое море[1].
По данным геоинформационной системы водохозяйственного районирования территории РФ, подготовленной Федеральным агентством водных ресурсов[1]:
- Код водного объекта в государственном водном реестре — 02020000912102000003648
- Код по гидрологической изученности (ГИ) — 102000364
- Код бассейна — 02.02.00.009
- Номер тома по ГИ — 02
- Выпуск по ГИ — 0
См. также
Напишите отзыв о статье "Чирка-Кемь"
Примечания
Ссылки
- Чирка-Кемь — статья из Большой советской энциклопедии.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Чирка-Кемь
В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
