Шён, Генрих Теодор фон

Генрих Теодор фон Шён нем. Heinrich Theodor von Schön<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Генрих Теодор фон Шён</td></tr>
обер-президент Пруссии
1824 — 1840
Монарх:	Фридрих Вильгельм III
Предшественник:	Ганс Якоб фон Ауэрсвальд
Преемник:	Карл Вильгельм фон Бёттихер
Рождение:	20 января 1773(1773-01-20) Шрайтлаукен
Смерть:	23 июля 1856(1856-07-23) (83 года) имение Арнау
Место погребения:	имение Арнау
Отец:	Иоганн Теодор фон Шён
Мать:	Иоганнa Доротея Далмер
Супруга:	Лидия фон Ауерсвальд
Образование:	Кёнигсбергский университет
Профессия:	юрист
Награды:

Генрих Теодор фон Шён (20 января 1773 года, Шрайтлаукен (ныне Шяряйтлаукис, Литва), округ Тильзит, — 23 июля 1856 года, имение Арнау под Кёнигсбергом, Восточная Пруссия) — прусский государственный деятель, обер-президент Восточной и Западной Пруссии

Биография

Был третьим из шести детей в семье земледельцев-арендаторов. Его мать Иоганнa Доротея Далмер (ум. 22 октября 1815 года), отец Иоганн Теодор фон Шён (1744—1796).

Получил домашнее образование.

Отец Шёна был дружен с Кантом, сам Шён писал: «Мой отец был образованным человеком… В Кёнигсбергском университете он подружился с Кантом, обучался у него приватно и в течение всей жизни был с ним в хороших отношениях.»

28 октября 1788 года, ещё не достигнув 16 лет, Шён поступил в университет Кёнигсберга на юридический факультет. Его отец просил Канта составить сыну учебный план и консультировать в учёбе. Кроме того, он наставил сына первые семестры прослушать лекции Канта. В определенный Кантом общеобразовательный курс вошли лекции (энциклопедия) Крауса.

После окончания курса Генрих изучал политические науки. В студенческие годы подружился также с Иоганном Готтлибом Фихте (1762—1814)

Сразу же после окончания учёбы в 1796 году отправился путешествовать и учиться: «Бездумная деятельность чиновников мне претила с молодых лет до такой степени, что я отправился путешествовать. Это было следствием времени, в котором я жил, и образования, полученного мною от Канта и Краузе.» Побывал в Англии и Шотландии.

Участник наполеоновских войн. В 1813 году вместе с Йорком организовал восточно-прусский ландвер (народное ополчение) для борьбы с французами.

В 1816 году был назначен губернатором Западной Пруссии, а восемь лет спустя всей провинции Пруссия. Под его руководством были проведены многие реформы. Выступал с либеральных позиций, один из ближайших сотрудников Карла фон Штейна при разработке реформы в области экономического законодательства, отчасти благодаря его усилиям после вступления нового короля Прусии в 1840 году была принята конституция. Шён был назначен государственным министром, но его идеи были слишком революционными для Фридриха-Вильгельма IV. С 1842 года Шён — в отставке.

Почетный гражданин Кёнигсберга с 1841 года. В 1843 году в пятидесятилетний юбилей государственной службы фон Шёна в Кёнигсберге перед зданием Академии искусств в его честь был установлен обелиск.

Похоронен в поселке Родники у церкви Арнау.

Встреча с Наполеоном

В автобиографии Шёна упоминается его разговор с Наполеоном, состоявшийся во время пребывания в Гумби́ннене (нем. Gumbinnen), до наполеоновского вторжения в Россию. Наполеон интересовался историей Пруссии, задал несколько вопросов об обстоятельствах завоевания страны Тевтонским орденом и утверждал, что в прошлом Пруссию населяли древние славяне. Шён возражал. Наполеон аргументировал своё мнение географическим положением Пруссии, которое показал на карте. Шён повторил, что старая Пруссия была населена не славянами. Обсуждался также ряд частных вопросов снабжения зерном и мукой наполеоновской армии.

Личная жизнь

В 1802 году Шён женился на Лидии фон Ауерсвальд (нем. Auerswald, 1785—1807), дочери владельца поместья Marienwerder. После смерти жены в 1808 году женился на Амалии Langenau.

Жизненные принципы

«Ты обязан, потому что должен» (Кант)

Высказывания

Мне 81 год, и мне осталось не так много жить, хотя я и стремлюсь удлинить жизнь духовно кантовской философией, а телесно кислой капустой.

Литература

• Шен, Генрих-Теодор // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• «Откуда и куда?» — «Woher und wohin?», G.L. Schuler, Straßburg. 1842 (под редакцией и с послесловием von Georg Fein)

Ссылки

• [www.freunde-kants.com/index.php?option=com_content&view=article&id=96%3Atheodor-von-schoen-als-schueler-immanuel-kants&catid=34%3A2012-fuenfte-reise&Itemid=14&lang=ru ТЕОДОР ФОН ШЁН — УЧЕНИК КАНТА ]
• [www.gako.name/index.php?publ=234&razd=213 ОБЕР-ПРЕЗИДЕНТЫ В ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ]
• [www.gako.name/index.php?publ=172&razd=208 Семинар, посвященный Т. фон Шёну.]

Отрывок, характеризующий Шён, Генрих Теодор фон

– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.