Эндюковский, Александр Гаврилович
| Александр Гаврилович Эндюковский | |
| Научная сфера: | |
|---|---|
| Место работы: | |
| Известен как: |
специалист по мордовским и саамским языкам, автор первого в России саамского букваря на основе кириллицы |
Александр Гаврилович Эндюковский (1901 — ум. 1938) — советский лингвист, специалист по мордовским и саамским языкам. Автор первого в России саамского букваря на основе кириллицы (1937). В 1938 году умер в тюрьме .реабилитирован 1954г
Содержание
Биография
[1]Родился в 1901 году в с. Новая Ексарка (Яксарка) Кузнецкого уезда Саратовской губернии (ныне это Шемышейский р-н Пензенской области) в семье священнослужителя - Эндюковского Гавриила Косьмича (Кузьмича)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2983 дня]
В начале своей научной карьеры Эндюковский занимался мордовским языком, его первые публикации посвящены мордовскому языку и мордовской литературе.
В 1930 году он защитил диссертацию, после чего работал в качестве научного сотрудника и преподавателя в Институте народов Севера в Ленинграде, принимал участие в экспедициях на Кольский полуостров, собирал саамский фольклор.
Эндюковский вместе с Захарием Черняковым сыграл ведущую роль в создании письменности для саамских языков в Советском Союзе. Черняков в 1933 году составил и издал первый в России саамский букварь на основе латиницы, а также перевел на саамский язык ряд учебников с русского языка, однако через два года букварь был изъят как «политически вредный»[2]. Эндюковский также говорил о «досадных и вредных ошибках» в букваре Чернякова. В 1936 году он составил новый саамский букварь, на основе кириллицы, который был издан в 1937 году, однако апробацию в школе этот учебник пройти не успел[3].
В 1938 году Эндюковский был арестован вместе с другими преподавателями Института народов Севера, в том числе Черняковым, по делу о так называемом «Саамском заговоре»; был обвинён в подготовке вооружённого восстания. По версии следователей, Эндюковский вместе с Черняковым и этнографом из Мурманска Василием Кондратьевичем Алымовым стояли во главе некой «Саамской националистической повстанческой диверсионно-вредительской организации». Эта организация была, якобы, связана, как с Западом (в том числе с теми кругами Финляндии, которые поддерживали идею создания Великой Финляндии, в состав которой были бы включены Восточная Карелия и Кольский полуостров), так и с так называемым «Карельским центром», якобы возглавляемым Эдвардом Гюллингом и Густавом Ровио, бывшими руководителями Карельской АССР[4][5].
В октябре 1938 году Александр Гаврилович Эндюковский умер в тюрьме. Позже был реабилитирован[6].
Публикации
- К вопросу о русских заимствованиях в мордовском языке. // Учёные записки Саратовского Университета, 1930, 8:3, С. 55—112
- Сюжет Тристана и Исольды в мордовском фольклоре. // Тристан и Исольда. — Л., 1932, С. 227—260
- Краткий отчет о результатах командировки в Мурманский округ по изучению кильдинского диалекта саамского (лопарского) языка. // Материалы по развитию языков и письменности народов Севера в Мурманском округе. — 1934, С. 11—12
- Kniga logkəm guejka. Ленинград, 1934.
- Саамский (лопарский) язык. // Языки и письменность самоедских и финно-угорских народов, ред. Г. Н. Прокофьев. Ч. 1. — М.—Л.: Учпедгиз, 1937. С. 125—162
- [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/lea/lea-4681.htm Саамская литература]. // Литературная энциклопедия, в 11 томах. — М., 1937 — С. 468
- [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/lea/lea-4691.htm Саамский язык]. // Литературная энциклопедия, в 11 томах. — М., 1937 — С. 469
- Саамь букваррь. — Л., 1937.
Напишите отзыв о статье "Эндюковский, Александр Гаврилович"
Примечания
- ↑ двоюродный внук
- ↑ [lexicon.dobrohot.org/index.php/ЧЕРНЯКОВ_Захарий_Ефимович Черняков Захарий Ефимович]. Кольский Север. Энциклопедический лексикон. Проверено 25 сентября 2014. [www.webcitation.org/6SqpcfRUV Архивировано из первоисточника 25 сентября 2014].
- ↑ Черняков З. Е. [saami.su/biblioteka/knigi/25-biblioteka-materialy/3-e-chernyakov-ocherki-etnografii-saamov/93-glava-xii-izuchenie-saamskoj-kultury-uchastie-v-ee-razvitii.html Глава XII. Изучение саамской культуры. Участие в её развитии] : [[archive.is/96hON арх.] 25 сентября 2014] // [saami.su/biblioteka/knigi/96-z-e-chernyakov-ocherki-etnografii-saamov.html Очерки этнографии саамов] / Ред. Л. Рантала. — Рованиеми : Университет Лапландии, 1998.</span>
- ↑ Киселёв, 2000.
- ↑ Кольский Север. Саамская националистическая повстанческая диверсионно-вредительская организация.
- ↑ Кольский Север. Эндюковский.
</ol>
Литература
- Киселёв А. А. [web.archive.org/web/20091221003033/www.arctic.org.ru/new/kisel.htm Саамский заговор (Дело № 46197)] : [[www.webcitation.org/6CezpiNhJ арх.] 4 декабря 2012] // Живая Арктика : журнал. — 2000. — № 1.</span>
- Unni K. Utvik. [bora.uib.no/bitstream/handle/1956/2480/Hovedoppgave_Utvik.pdf Kolasåmene. Fra tsarens undersåtter til sovjetiske borgere] : [букмол]. — Bergen : Russisk institutt. Universitetet i Bergen, 1985. — С. 13—15. — 99 с.</span>
Ссылки
- [lexicon.dobrohot.org/index.php/ЭНДЮКОВСКИЙ_Александр_Гаврилович Эндюковский Александр Гаврилович]. Кольский Север. Энциклопедический лексикон. Проверено 25 сентября 2014. [www.webcitation.org/6SqmL8QaS Архивировано из первоисточника 25 сентября 2014].
- [lexicon.dobrohot.org/index.php/%22СААМСКАЯ_НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКАЯ_ПОВСТАНЧЕСКАЯ_ДИВЕРСИОННО-ВРЕДИТЕЛЬСКАЯ_ОРГАНИЗАЦИЯ%22 "Саамская националистическая повстанческая диверсионно-вредительская организация"]. Кольский Север. Энциклопедический лексикон. Проверено 25 сентября 2014. [archive.is/b0DJV Архивировано из первоисточника 25 сентября 2014].
Отрывок, характеризующий Эндюковский, Александр Гаврилович
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
