Эппельман, Райнер

Райнер Эппельман
Награды:

Райнер Эппельман нем. Rainer Eppelmann; род. 12 февраля 1943, Берлин) — член оппозиции ГДР, бывший руководитель военного ведомства ГДР, в настоящее время член Христианско-демократического союза.

В 1964 году получил специальность каменщика. В 1966 году Эппельман отказался от службы в Национальной народной армии ГДР и был приговорён к 8 месяцам лишения свободы. В 1974 году он закончил обучение по курсу теологии в берлинской духовной семинарии. После этого в 1975—1990 — пастор в одном из евангелических приходов Берлина. В 1980-х годах в министерстве госбезопасности ГДР планировалось его убийство, но окончательное разрешение на проведение операции от руководства не было получено. В феврале 1982 года Эппельман вместе с профессором Робертом Хавеманом призывал к разоружению на Западе и Востоке.

В 1990 году Эппельман выступил одним из основателей, а позже был избран председателем партии «Демократический прорыв». С 18 марта и до ликвидации 2 октября 1990 года Райнер Эппельман был депутатом Народной палаты ГДР, а также министром в министерстве разоружения и обороны. С 2 декабря 1990 до 2005 года состоял депутатом бундестага.

Эппельман женат вторым браком и имеет пятерых детей (четверо — от первого брака).

Литература

• автобиография «Двойной след Господа. От врага государства до парламентария» (нем. Gottes doppelte Spur. Vom Staatsfeind zum Parlamentarier) (ISBN 3-7751-4707-1)

Ссылки

• [www.dhm.de/lemo/html/biografien/EppelmannRainer/ Биография на сайте Немецкого государственного музея]  (нем.)
• [www.bundestag.de/mdb/mdb15/bio/E/eppelra0.html Биография на сайте бундестага]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Эппельман, Райнер

Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.