Эрменонвиль
Коммуна
Показать/скрыть карты
|
Эрменонвиль (фр. Ermenonville) — село на севере Франции, коммуна в департаменте Уаза. Здесь располагается усадьба Эрменонвиль и окружающий её парк. В Эрменонвиле прожил последние дни своей жизни, умер и был захоронен Жан-Жак Руссо.
Содержание
Парк
Эрменонвильский парк был одним из самых ранних и самых ярких примеров французских пейзажных парков. Его планировка была осуществлена маркизом Рене Луи де Жирарденом, близким другом Жан-Жака Руссо. В работе по дизайну парка принял участие художник Юбер Робер. Созданный с большим вниманием и мастерством, парк выглядел как уголок нетронутой, дикой природы. Жирарден спланировал парк, основываясь на философии и трудах Руссо, который провёл здесь последние шесть недель своей жизни и был захоронен на острове посреди искусственного озера. Позднее была создана копия этого «острова Руссо» в Парковом королевстве Дессау-Вёрлиц.
Посреди парка находилась усадьба Жирардена, Шато де Эрменонвиль. В начале XIX века это место пользовалось большой популярностью среди французской аристократии. Во время своего визита в Эрменонвиль, Наполеон Бонапарт сказал Жирардену, что «было бы лучше для мирного существования французской нации, если бы я и Руссо никогда не родились».[1]
См. также
Напишите отзыв о статье "Эрменонвиль"
Примечания
- ↑ Memoirs of Meneval, p. 22, books.google.com/books?id=MhQRAAAAYAAJ&printsec=frontcover#PPA22,M1
Ссылки
- [www.ermenonville.fr/ Официальный сайт]
- [www.chateau-ermenonville.com/ Château d’Ermenonville website]
- [www.gardenvisit.com/ge/ermenonville.htm Ermenonville, Parc Jean-Jacques Rousseau — a Gardens Guide review]
- [www.insee.fr/fr/themes/comparateur.asp?codgeo=COM-60213 Национальный институт статистики]
Отрывок, характеризующий Эрменонвиль
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
