Эрнст Людвиг (ландграф Гессен-Дармштадта)
| Эрнст Людвиг Гессен-Дармштадтский Ernst Ludwig von Hessen-Darmstadt<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 31.8.1678 — 12.9.1739 | ||
| Предшественник: | Людвиг VII Гессен-Дармштадтский | |
| Преемник: | Людвиг VIII Гессен-Дармштадтский | |
| Рождение: | 15 декабря 1667 Гота | |
| Смерть: | 12 сентября 1739 (71 год) Егерсбург | |
| Род: | Гессенский дом | |
| Отец: | Людвиг VI Гессен-Дармштадтский | |
| Мать: | Елизавета Доротея Саксен-Гота-Альтенбургская | |
| Супруга: | Доротея Шарлотта Бранденбург-Ансбахская Луиза София фон Шпигель | |
| Дети: | Доротея София Людвиг VIII Карл Вильгельм Франц Эрнст Фридерика Шарлотта | |
Эрнст Людвиг Гессен-Дармштадтский (нем. Ernst Ludwig von Hessen-Darmstadt; 15 декабря 1667, замок Фриденштайн, Гота — 12 сентября 1739, замок Егерсбург, близ Айнхаузена) — ландграф Гессен-Дармштадта с 1678 года.
Содержание
Биография
Эрнст Людвиг — сын ландграфа Людвига VI Гессен-Дармштадтского, родившийся в его втором браке с Елизаветой Доротеей Саксен-Гота-Альтенбургской, дочерью герцога Эрнста I Саксен-Готского. После смерти отца ему наследовал старший сводный брат Эрнста Людвига Людвиг VII, который вскоре умер. Ему наследовал Эрнст Людвиг, которому на тот момент было только одиннадцать лет, и его регентом была назначена мать.
В 1688 году Эрнст Людвиг покинул свою резиденцию из-за войны с Францией, оккупировавшей также Рюссельсхайм и Асперхофен. Десять лет его резиденцией были Нидда и Гисен. После смерти матери и его первой супруги пиетизм был вытеснен и почти все его прежние советники ушли в отставку. Эрнст Людвиг ввёл в Гессен-Дармштадте абсолютизм, повлёкший за собой обновление налоговой системы, создание военного департамента и развитие городов, в частности, Дармштадта. Сословия практически не созывались, решения о повышении налогов принимались, минуя их.
Ландграф любил театр и музыку и, как его отец и сёстры Магдалена Сибилла и Августа Магдалена, сочинял стихи для церковных песнопений. Эрнст Людвиг писал марши и играл на гамбе. Капельмейстером у него служил Кристоф Граупнер, который хотел получить должность кантора церкви Святого Фомы в Лейпциге, но Эрнст Людвиг не отпустил его.
Долги ландграфа возрастали из-за расточительности, представительских амбиций и страсти к строительству и роскоши, и Эрнст Людвиг обратился к алхимии. Он пригласил архитектора Луи Реми де ла Фосса для восстановления Дармштадтского дворца-резиденции после пожара 1715 года. Страсть Эрнста Людвига к охоте отразилась в закладке нескольких новых охотничьих дворцов. Расходы были столь велики, что в 1718 году оппозиционное чиновничество и теологи заставили ландграфа отказаться от охоты с гончими собаками.
Потомки
1 декабря 1687 года в Дармштадте Эрнст Людвиг женился на Доротее Шарлотте Бранденбург-Ансбахской, дочери маркграфа Альбрехта Бранденбург-Ансбахского. У них родились:
- Доротея София (1689—1723), замужем за графом Иоганном Фридрихом Гогенлоэ-Эрингенским (1683—1765)
- Людвиг VIII (1691—1768), ландграф Гессен-Дармштадта, женат на графине Шарлотте Кристине Ганау-Лихтенбергской (1700—1726)
- Карл Вильгельм (1693—1707)
- Франц Эрнст (1695—1717)
- Фридерика Шарлотта (1698—1777), замужем за ландграфом Максимилианом Гессен-Кассельским (1689—1753)
Второй, морганатический брак Эрнст Людвиг заключил 20 января 1727 года в Дармштадте с Луизой Софией фон Шпигель (1690—1751), возведённой в графини фон Эппштейн. В этом браке родились две дочери:
- Луиза Шарлотта (1727—1753), графиня фон Эппштейн
- Фридерика София (1730—1770), графиня фон Эппштейн, замужем за бароном Людвигом фон Претлак (ум. 1781)
Кроме того, у Эрнста Людвига был внебрачный сын от Шарлотты фон Форстнер (1686—1727):
- Фридрих Карл Людвиг фон Гогенштейн цу Фюрстенфельд (1711 — ок. 1715)
Напишите отзыв о статье "Эрнст Людвиг (ландграф Гессен-Дармштадта)"
Литература
- [books.google.de/books?id=m-rxK5nsNVAC&pg=PA203&dq=Ernst+Ludwig+Hessen+Darmstadt Martin Brecht u. a.: Geschichte des Pietismus S. 203]
- [books.google.de/books?id=_o4AAAAAcAAJ&pg=PA34&dq=Ernst+Ludwig+Hessen+Darmstadt&lr= Georg Wilhelm Justin: Statistisch-topographisch-historische Beschreibung des Großherzogtums Hessen S. 34 f.]
- [books.google.de/books?id=ApAAAAAAcAAJ&pg=PA169&dq=Ernst+Ludwig+Hessen+Darmstadt&lr= Philipp Alexander Ferdinand Walther: Der Darmstädter Antiquarius S. 169 ff.]
- [books.google.de/books?id=H5AAAAAAcAAJ&pg=PA167&dq=Ernst+Ludwig+Hessen+Darmstadt&lr= Philipp Alexander Ferdinand Walther: Darmstadt wie es war und wie es geworden S. 167 ff.]
Ссылки
- www.digada.de/absolutismus/uebersichtabsolutismus.htm
- www.darmstadt.de/kultur/geschichte/02651/
Отрывок, характеризующий Эрнст Людвиг (ландграф Гессен-Дармштадта)
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
