Ацюковский, Владимир Акимович
Поделись знанием:
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
(перенаправлено с «Эфиродинамика»)
| Владимир Акимович Ацюковский | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Альма-матер: | |
Владимир Акимович Ацюковский (р. 16 июня 1930) — российский инженер, доктор технических наук, действительный член общественной организации «Российская академия естественных наук», член Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского, почетный член Российской академии электротехнических наук.
Автор ряда книг, в которых утверждает, что следует вернуться к эфиру[1] — мировой среде, которая имеет свойства вязкого и сжимаемого газа. Отрицатель теории относительности А. Эйнштейна[2][3].
Последователь философии марксизма-ленинизма[4][5], сторонник деятельности Сталина и восстановления СССР[6], член идеологической комиссии городского комитета КПРФ в г. Жуковский Московской области[7].
Содержание
Биография
Родился в Ленинграде 16 июня 1930 г. В Великую Отечественную войну подростком попал в ленинградскую блокаду.[8]. Окончил Ремесленное училище № 1, Воронеж, после чего в течение полутора лет работал на заводе токарем, а затем, в 1948 г., окончил 6-ю Воронежскую спецшколу ВВС. В 1955 г. окончил электромеханический факультет Ленинградского политехнического института по специальности инженер-электрик[9].
Работал в области авиационного оборудования с 1955 по 2000 г. в ОКБ «Радуга» (г. Дубна, Московской области), в Лётно-исследовательском институте (ЛИИ, г. Жуковский Московской области) и в НИИ авиационного оборудования (НИИАО) в должности инженера, старшего инженера, ведущего инженера, начальника сектора, а последние 23 года — начальником лаборатории «Техническое и структурное комплексирование и миниатюризация бортового авиационного оборудования»[9].
В 1964 г. защитил кандидатскую диссертацию «Емкостные датчики перемещения как функциональные преобразователи» по окончании аспирантуры Летно-исследовательского института.[9][аффилированный источник? 4532 дня]
В 1993 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Информационные основы теории построения систем функциональных связей комплексов пилотажно-навигационного оборудования самолетов» в НИИАО[9].[аффилированный источник? 4532 дня]
Под руководством Ацюковского были разработаны два Государственных стандарта (ГОСТ 18977-73, ГОСТ 18977-79).
Ацюковский впервые перевел на русский язык ряд работ в области эфирного ветра и опубликовал несколько книг, в которых утверждает, что теория относительности не верна и следует вернуться к уточнённой гипотезе физического эфира — мировой среде, которая имеет свойства вязкого и сжимаемого газа (см. раздел Библиография).
Библиография
 |
Это статья о псевдонаучной теории или концепции. Пожалуйста, отредактируйте статью так, чтобы это было ясно как из её первых предложений, так и из последующего текста. Подробности — в статье и на странице обсуждения.
|
 |
Возможно, этот раздел требует сокращения. Сократите объём текста в соответствии с рекомендациями правил о взвешенности изложения и размере статей. Возможно, имеет смысл вынести текст раздела в отдельную статью. Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения.
|
- Емкостные дифференциальные датчики перемещения. М., Госэнергоиздат, 1960 г.
- Емкостные преобразователи перемещения. М.: «Энергоатомиздат», 1966. 278 с.
- Избыточность информационных систем и пути её сокращения. Доклады IV симпозиума по избыточности. Научный совет по комплексной проблеме «Кибернетика» АН СССР. ЛИАП, Л.: 1970, с. 13-18.
- Построение систем связей комплексов оборудования летательных аппаратов. М.: «Машиностроение», 1976. 240 с.
- Общая эфиродинамика: моделирование структур вещества и полей на основе представлений о газоподоб. эфире / В. А. Ацюковский. — М. : Энергоатомиздат, 1990. — 278 c. : ил. — 5000 экз. — ISBN 5-283-04014-3
- Логические и экспериментальные основы теории относительности: аналит. обзор / В. А. Ацюковский. — М. : Изд-во МПИ, 1990. — 55 c. : ил. — 3000 экз. — ISBN 5-7043-0064-2
- Материализм и релятивизм: критика методологии современ. теорет. физики / В. А. Ацюковский. — М. : Энергоатомиздат, 1992. — 191 с. — 1100 экз. — ISBN 5-283-04958-2
- Материализм и релятивизм в современной теоретической физике. К 80-летию выхода в свет книги В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» М.: изд-во «Инженер», 1993, 192 стр. ISBN 5-7013-0014-5 Тираж: 3000 экз.
- Эфирный ветер. Сб. статей/Под ред.- В. А. Ацюковского. — М.: Энергоатомиздат 1993. — 288 с. — ISBN 5-283-04990-6. — 1500 экз.
- Эфиродинамические гипотезы. Жуковский, изд-во «Петит», 1996.
- Об одном забытом методе светолечения. г. Жуковский: изд-во «Петит», 1996, 16 с.
- Критический анализ основ теории относительности. 2-е издание. Г. Жуковский: изд-во «Петит», 1996, 56 с. — 3000 экз. — ISBN 5-85101-012-6
- В. А. Ацюковский, Б. Л. Ермилов. Коммунизм — будущее человечества. Кризис социализма и коммунистическая перспектива. К 80-летию Великой Октябрьской социалистической революции. М.: изд-во УРСС, 1998, 335 с.
- Базисные причины кризиса социализма и коммунистическая перспектива. г. Жуковский: изд-во «Петит», 2000, 22 с.
- Блеск и нищета Теории относительности Эйнштейна. М. «Петит», 2000, 20 с. ISBN 5-85101-049-5.
- Концепции современного естествознания: история. Современность. Проблемы. Перспективы / В. А. Ацюковский. — М. : Изд-во МСЭУ, 2000. — 445 с. : ил. — 2000 экз.
- Основы организации систем цифровых связей в сложных информационно-измерительных комплексах: монография / В. А. Ацюковский [и др.]. — М. : Энергоатомиздат, 2001. — 97 с. : ил. — (Библиотека энергетика). — Библиогр.: с. 96-97 (12 назв.). — 1500 экз. — ISBN 5-283-05008-4
- Энергия вокруг нас. Эфиродинамические подходы к разрешению энергетического кризиса (η >> 1). М.: Энергоатомиздат, 2002. 94 с. 999 экз.
- 12 экспериментов по эфиродинамике. Г. Жуковский: изд-во «Петит», 2003, 46 с. — 500 экз. — ISBN 5-85101-065-7
- Нейтрализация геопатогенных зон в квартирах и рабочих помещениях. Г. Жуковский: изд-во «Петит», 2003, 46 с.
- Общая эфиродинамика: моделирование структур вещества и полей на основе представлений о газоподобном эфире / В. А. Ацюковский. — 2-е изд. — М. : Энергоатомиздат, 2003. — 584 с. — 1000 экз. — ISBN 5-283-03229-9
- Основы коммунистической идеологии и современность. М.: ИДСП, 2004, 448 с.
- Социализм: ошибки и перспектива. г. Жуковский: изд-во «Петит», 2004, 61 с.
- Краткий политэкономический толковый словарь. г. Жуковский: изд-во «Петит», 2004, 147 с.
- Эфиродинамические гипотезы. Научно-техническое издание. М.: изд. «Петит», 2004, 196 с. — 500 экз. — ISBN 5-85101-015-0
- Трансформатор Тесла: Энергия из эфира. М.: изд. «Петит», 2004. ISBN 5-85101-069-X
- Всеобщие физические инварианты и предложения по модернизации Международной системы единиц СИ. Фундаментальные проблемы метрологии. М.: «Петит». 2004. 24 с. 300 экз. — ISBN 5-85101-070-3
- В. А. Ацюковский, В. Г. Васильев. Обнаружение и нейтрализация геопатогенных излучений Земли. Г. Жуковский: изд-во «Петит», 2004, 196 с. ISBN 5-85101-074-6. Тираж: 500 экз.
- Философия и методология технического комплексирования. — М.: «Петит», 2005. — 237 с. — Библиогр.: с. 220—224. — 500 экз. — ISBN 5-85101-075-4
- Философия и методология современного естествознания: (цикл лекций) / В. А. Ацюковский. — М. : Изд-во «Петит», 2005 (М.) . — 137 с. — 500 экз. — ISBN 5-85101-072-X
- Диалектический и исторический материализм и современность. М.: «Петит». 2005. 140 с. ISBN 5-85101-054-1
- Эфиродинамические основы космологии и космогонии. М.: «Петит». 2006. 240 с. ISBN 5-85101-078-9. Тираж: 500 экз.
- Популярная эфиродинамика. М.: Знание, 2006 г. 288 с. ISBN 5-07-003010-8
- Концепции современного естествознания. История. Современность. Проблемы. Перспектива. Курс лекций. М.: ИДСП, 2006, 446 с. ISBN 5-902044-60-X
- Эфиродинамические основы электромагнитных явлений. М.: изд. «Петит», 2007. 73 с. ISBN 5-85101-081-9
- В. А. Ацюковский, Д. А. Буркович. Науку спасут дилетанты. Издательство Петит, 2007 г. ISBN 5-85101-055-X
- Приключения инженера. М. Хроникер 2007 г. 384 стр. ISBN 978-5-901238-45-5, ISBN 978-5-901238-45-5
- Вековой блеф физической «теории». М.: «Петит», 2008. ISBN 5-85101-061-4 — 1000 экз.
- Разоблачение современных мифов и лжи. Москва: Петит, М. 2008 г. 152 страницы, ISBN 978-5-85101-036-1, EAN 9785851010361, 2-е изд. ISBN 978-5-85101-036-1 (160 стр.)
- Энергия вокруг нас. Эфиродинамические подходы к разрешению энергетического кризиса (η >> 1) : монография / В. А. Ацюковский. — 2-е изд. — М. : Энергоатомиздат, 2009 — 93 с. : ил. — 500 экз. — ISBN 978-5-85101-098-9
- Начала эфиродинамического естествознания — М. : Петит, 2009 — Книга 1 : Методологический кризис современной теоретической физики. — 2009. — 295 с. — Библиогр.: с. 287—295. — 300 экз. — ISBN 978-5-85101-027-9
- Начала эфиродинамического естествознания — М. : Петит, 2009 — Книга 2, Ч. 1. Методология эфиродинамики, свойства эфира и строение вещества, Ч. 2. Эфиродинамические основы строения вещества. — 2009. — 395 с. : ил. — Библиогр. в конце частей. — 300 экз. — ISBN 978-5-85101-029-3
- Начала эфиродинамического естествознания — М. : Петит, 2009 — Книга 3 : Эфиродинамические основы космологии и космогонии. — 292 с. : ил. — Библиогр.: с. 277—290. — 300 экз. — ISBN 978-5-85101-031-6
- Начала эфиродинамического естествознания. — М. : Петит, 2009 — Книга 4. Эфиродинамические основы электромагнитных и оптических явлений.
- Материализм и релятивизм. Критика методологии современной теоретической физики. К 100-летию выхода в свет книги В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», М.: изд-во «Петит», 2009 г. 256 с. ISBN 5-85101-060-6, EAN: 9785851010606
- Эфирный ветер. Сб. статей. 2-е издание.//Под ред. В. А. Ацюковского. М.:Энергоатомиздат, 2011. 419 с. ISBN 978-5-283-03319-8
Напишите отзыв о статье "Ацюковский, Владимир Акимович"
Примечания
- ↑ Общая эфиродинамика: моделирование структур вещества и полей на основе представлений о газоподобном эфире / В. А. Ацюковский. — 2-е изд. — М. : Энергоатомиздат, 2003. — 584 с. — 1000 экз. — ISBN 5-283-03229-9
- ↑ [ether-wind.narod.ru/VekovoyBlefPhysTeory.htm Вековой блеф физической «теории»]. М.: «Петит», 2008. ISBN 5-85101-061-4
- ↑ Блеск и нищета Теории относительности Эйнштейна. М. «Петит», 2000, 20 с. ISBN 5-85101-049-5.
- ↑ Диалектический и исторический материализм и современность. М.: «Петит». 2005. 140 с. ISBN 5-85101-054-1
- ↑ В. А. Ацюковский. Основы коммунистической идеологии и современность. М.: Петит, 2009 ISBN 978-5-85101-092-7, 500 экз., 532 стр.
- ↑ [moskprf.ru/v.a.atsyukovskiy/ Персональные страницы] — Сайт Московского городского отделения КПРФ
- ↑ mexnap.info/articles.php?article_id=610 Ацюковский В. А. Замечания по проблеме «подавления демократии советским государством»
- ↑ В. А. Ацюковский. [www.atsuk.dart.ru/books_online/01engineer/text1.shtml ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИНЖЕНЕРА. / Введение. Биографические записки]
- ↑ 1 2 3 4 www.atsuk.dart.ru/books_online/01engineer/text12.shtml#kba В. А. Ацюковский. Приключения инженера / Краткая биография автора
Литература
- Виноградова Е. П., Воловикова М. Л., Канищев К. А., Куприянов А. С., Ковальцов Г. А., Тихонова С. В., Чубур А. А. Краткий справочник понятий лженауки // [www.fr.spb.ru/kse/conf_lzhenauka.pdf Лженаука в современном мире: медиасфера, высшее образование, школа: Сборник материалов Международной научно-практической конференции, посвящённой памяти академика Э. П. Круглякова, проходившей в Санкт-Петербургском государственном университете 21—22 июня 2013 г.] / [ред. кол.: С. В. Тихонова (отв.ред.) и др.]. — СПб.: Изд-во ВВМ, 2013. — 291 с. — 100 экз. — ISBN 978-5-9651-0742-1.
Ссылки
- [www.atsuk.dart.ru/ Персональный сайт В. А. Ацюковского]
Отрывок, характеризующий Ацюковский, Владимир Акимович
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
