Яблоково (Крым)

село, ныне не существует Яблоково укр. Яблукове, крымско-тат. Almaçıq Страна Россия/УкраинаРоссия/Украина Регион Республика Крым/Автономная Республика Крым Район Бахчисарайский район Координаты 44°49′25″ с. ш. 33°57′25″ в. д.44.82361° с. ш. 33.95694° в. д. / 44.82361; 33.95694    Первое упоминание 1784 Прежние названия до 1948 — Алмачик Часовой пояс UTC+3 Автомобильный код Республика Крым: RUS 82 АР Крым: AK, КК / 01 Яблоково Яблоково

К:Статьи о населённых пунктах без категории на Викискладе

Я́блоково (до 1948 г. Алмачи́к; укр. Яблукове, крымско-тат. Almaçıq, Алмачыкъ) — ранее отдельное село в Бахчисарайском районе Республики Крым, находилось в долине реки Альмы в среднем течении на правом берегу — сейчас это западная часть пгт Почтового, за балкой Базар-Джилга.

История

Впервые Алмачик в доступных источниках встречается в Камеральном Описании Крыма… 1784 года, как деревня Бакчи-сарайскаго каймаканства Бакче-сарайскаго кадылыка Элмаджик. После присоединения Крыма к России 8 февраля 1784 года, деревня была приписана к Симферопольскому уезду Таврической области. После Павловских реформ, с 1796 по 1802 год, входила в Акмечетский уезд Новороссийской губернии. По новому административному делению, после создания 8 (20) октября 1802 года Таврической губернии, Алмачик приписали к Актачинской волости Симферопольского уезда.

По Ведомости о всех селениях в Симферопольском уезде состоящих с показанием в которой волости сколько числом дворов и душ… от 9 октября 1805 года, в Алмачике записаны в 9 дворах 37 крымских татар и владелец земли дворянин Виллис. На военно-топографической карте генерал-майора Мухина 1817 года в деревне обозначены 5 дворов. После реформы волостного деления 1829 года Алмачик отнесли отнесли ко вновь образованной Яшлавской волости того же уезда, к 2-му уездному полицейскому стану. На военной карте 1842 года деревня обозначена условным знаком «менее 5 дворов».

В 1860-х годах, после земской реформы Александра II, Алмачик приписали к Мангушской волости. По результатам VIII ревизии 1864 года, опубликованным в Списке населённых мест Таврической губернии по сведениям 1864 г. записан хутор Алмачик с 3 дворами и 41 жителемпри реке Алме (на трёхверстовой карте 1865—1876 года название не фигурирует, на месте деревни на карте обозначен хутор Малсеича, но Алмачик фигурирует среди селений альминской долины в «Памятной книге Таврической губернии 1867 г». Х ревизия 1887 года деревни не зафиксировала, а на подробной карте 1890 года на месте Алмачика — 2 безымянные усадьбы. Вновь деревня Алмачик встречается на карте в 1924 году , но, по результатам переписи 1926 года, записаны 2 Алмачика: хутор Алмачик Верхний (артель «Упорный Труд») и Нижний Алмачик, обозначенный как совхоз Хан-Эли(с 1936 года — им. Чкалова), оба Базарчикского сельсовета Симферопольского района.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 18 мая 1948 года Алмачик переименовали в Яблоково, а в 1960 году Яблоково включили в состав пгт Почтовое .

Динамика численности населения

• 1805 год — 37 чел. (все крымские татары) в 15 дворах
• 1817 год — 5 дворов
• 1842 год — н/д
• 1864 год — 41 чел.
• 1926 год — 65 чел. (52 русских, 8 немцев, 5 украинцев)

Литература

• [www.soldat.ru/files/f/adm_terr_preobrazovania_v_krimu_1783_1998.part1.rar Административно-территориальные преобразования в Крыму. 1783-1998 гг. Справочник] / под ред. Г. Н. Гржибовской. — Симферополь: Таврия-Плюс, 1999.

Ссылки

• [crimea-map.com.ua/map468160_0_0.htm Карта Бахчисарайского района Крыма. Подробная карта Крыма - Бахчисарайский район]. crimea-map.com.ua. Проверено 19 октября 2014.

См. также

• Почтовое

Отрывок, характеризующий Яблоково (Крым)

Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.