Яшари, Качуша

Качуша Яшари (алб. Kaqusha Jashari; род. 16 августа 1946, Петровац-на-Млави, Браничевский округ, Сербия) — косовский инженер и политический деятель.

Биография

Мать — черногорка. Окончила техническую школу (специальность «Строительство»), а затем инженерно-строительный факультет. С 1969 по 1971 была преподавателем в Центральном техникуме в Приштине, с 1971 по 1975 — технический директор строительной компании в Урошеваце, с 1975 работала на политических должностях в Автономном крае Косово.

С 10 марта 1987 по 9 мая 1989 была председателем Исполнительного совета Ассамблеи Автономного края Косово. В ноябре 1988 года, она и Азем Власи, в то время наиболее влиятельные политики в Косово, поддержали Анти-бюрократическую революцию. В мае 1988 Яшари заменила Власе, как председатель Провинциального комитета Союза коммунистов Косово, где она оставалась до 17 ноября того же года. Тогда она была вынуждена уйти в отставку и заменена Рахманом Морина, человеком Милошевича.

С 1991 по 2008 она была председателем Президиума Социал-демократической партии Косово (реформированный Союз коммунистов Косово) и директором Дорожного агентства Косово с 1999 по 2007. С 2007 — член Ассамблеи Косово от Демократической партии Косова, начиная с 2008 года она была президентом Женского форума социал-демократов.

Ссылки

• [www.kuvendikosoves.org/?cid=2,192,546 Профиль на сайте Ассамблеи Косово]

Отрывок, характеризующий Яшари, Качуша

– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.