356-мм/52 морская пушка
Поделись знанием:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
 356-мм/52 пушка на железнодорожном транспортере ТМ-1-14 | |
| История производства | |
|---|---|
| Страна производства | |
| Производитель: | |
| Изготовлено, ед.: |
11 |
| История службы | |
| Состояло на вооружении: | |
| Характеристики орудия | |
| Калибр, мм: |
356 |
| Длина ствола, мм/калибров: |
18 491/52 |
| Длина канала ствола, мм: |
17 927 |
| Объём каморы, дм³: |
360 |
| Тип затвора: | |
| Масса ствола с затвором, кг: |
83 325 |
| Масса снаряда, кг: |
512,5 — 747,8 |
| Начальная скорость снаряда, м/с: |
731,5 — 980 |
| Принцип заряжания: |
раздельное |
| Скорострельность, выстрелов в минуту: |
1,5 — 3[1] |
| Характеристики артустановки | |
| Максимальная дальность стрельбы, м: |
25 254 при угле +29°[2] |
356-мм/52 морская пушка — 356-мм орудие, разработанное Обуховским заводом. Производилось Обуховским заводом и британской компанией Виккерс, которая выпустила первую партию орудий. Принято на вооружение Российского императорского флота в 1913 году. Эти пушки предназначались для вооружение линейных крейсеров типа «Измаил», но ни один из четырёх заложенных кораблей не был достроен. Всего флот получил 11 орудий: 10 из Великобритании и одно от Обуховского завода[2]. В начале 1930-х годов шесть орудий было установлено на железнодорожные транспортеры ТМ-1-14, предназначенных для береговой артиллерии. В составе батареи № 11 пушки 356-мм/52 приняли участие в обороне Ленинграда в 1941—1942 годах. Транспортеры ТМ-1-14 были сняты с вооружения в 1952 году.
Боеприпасы 356-мм/52 морской пушки
| Снаряды 356-мм/52 морской пушки[2] | ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| тип снаряда | вес, кг | длина, калибры | вес ВВ, кг | содержание ВВ, % | начальная скорость, м/с | дальность стрельбы, м/при угле возвышения° | ||||
| Бронебойный образца 1911 г. | 747,8 | 3,9 | 20,38 | 2,7 | ? | ? | ||||
| Фугасный образца 1913 г. | 747,8 | 4,75 | 81,9 | 10,9 | 731,5 | 23 241/25 31 020/50 | ||||
| Фугасный образца 1928 г. | 512,5 | 5,0 | 88,2 | 17,2 | 980 | 34 860/25 52 858/50 | ||||
Напишите отзыв о статье "356-мм/52 морская пушка"
Примечания
- ↑ Широкорад А.Б. Энциклопедия отечественной артиллерии. — Минск: Харвест, 2000. — С. 442. — ISBN 985-433-703-0.
- ↑ 1 2 3 Широкорад А.Б. Энциклопедия отечественной артиллерии. — Минск: Харвест, 2000. — С. 441. — ISBN 985-433-703-0.
Ссылки
[www.navweaps.com/Weapons/WNRussian_14-52_mk6.htm 356 mm/52 Pattern 1913]
Литература
- Широкорад А.Б. Энциклопедия отечественной артиллерии. — Минск: Харвест, 2000. — ISBN 985-433-703-0.
Отрывок, характеризующий 356-мм/52 морская пушка
Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
