5-я Козарская лёгкая пехотная бригада
| 5-я Козарская лёгкая пехотная бригада | |
 Шеврон бригады | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Входит в | |
| Тип |
пехота |
| Часть |
см. ниже |
| Дислокация |
казарма на горе Бенковац |
| Участие в |
Югославские войны (Война в Хорватии, Боснийская война)
|
| Знаки отличия | |
| Командиры | |
| Действующий командир |
полковник Перо Чолич |
5-я Козарская лёгкая пехотная бригада (серб. Пета козарска лака пјешадијска бригада) — воинское формирование Армии Республики Сербской, которое было мобилизовано в августе-сентябре 1991 года и участвовало в боях за Славонию. Командовал бригадой полковник Перо Чолич, начальником штаба был майор Остоя Барашин. Штаб располагался в казарме Бенковац на одноимённой вершине Козары.
Содержание
Структура
В составе бригады были 4 батальона пехоты, две батареи миномётов (калибром 82 и 120 мм соответственно) и ряд других вспомогательных подразделений.
Боевой путь
1991
Боевое крещение 5-я Козарская бригада приняла во время перехода по мосту через реку Сава у Градишки 18 сентября 1991. Целями были выход на автотрассу Загреб-Белград в районе Окучан и зачистка Липика и Пакраца от хорватских военизированных подразделений.
1992
Бригада вернулась в Приедор в марте следующего года, где бойцы участвовали в обороне города от нападения «Зелёных беретов» 30 мая 1992. Позднее она участвовала в операции «Коридор», участвуя в битвах за Биели-Брд, Костреш и штурме хорватской крепости Плехан в местечке Дервента, а также в сражениях за Якеш и Шамац. Операция завершилась победой сербов, а несколько батальонов участвовали в боях за Грабеж, Влашич и Яйце.
1993
В середине 1993 года бригада расширила коридор в рамках операции «Содействие», а в конце года освободила Србобран в общине Дони-Вакуф.
1994
В начале 1994 года бригада вернулась в Краину и закрепилась на линии по реке Сава. 3-й батальон участвовал в операции «Бреза».
1995
Весной 2-й батальон защищал район Дони-Вакуфа, а основные силы бригады размещались у Брчко, который в мае и июне месяце штурмовали силы Армии Республики Босния и Герцеговина. Осенью в рамках операции «Вагань» она участвовала в обороне Республики Сербской вплоть до капитуляции западно-краинских общин. Эта бригада сохранила свою боеспособность даже в конце войны.
Весь боевой путь бригада прошла с 43-й Приедорской моторизованной бригадой.
Память
- 5-я Козарская бригада стала одной из немногих, награждённых Орденом Неманича — одной из высших военных наград Республики Сербской, которая присуждалась немногим подразделениям Армии Республики Сербской.
- Сербский певец Родолюб Вулович в 1993 году выпустил кассетный альбом «Јунаци козарски», посвящённый бригаде. Средства от продажи альбома шли в помощь армии (на лечение раненых).
- В составе бригады известными стали разведывательно-диверсионный отряд «Циго» Момчило Радановича, штурмовая рота «Сува ребра» и Любийский батальон Раде Билбии.
См. также
| ||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "5-я Козарская лёгкая пехотная бригада"
Отрывок, характеризующий 5-я Козарская лёгкая пехотная бригада
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
