Блох, Маркус Элиезер

Маркус Элиезер Блох
нем. Marcus Elieser Bloch
Место смерти:	Карлсбад (ныне Карловы Вары)
Научная сфера:	Ихтиология

Систематик живой природы

Исследователь, описавший ряд зоологических таксонов. Для указания авторства, названия этих таксонов сопровождают обозначением «Bloch». Страница на Викивидах

Маркус Элиезер Блох — немецкий медик и натуралист, ихтиолог.

Биография

Родился в 1723 году в Ансбахе в бедной семье. Вырос почти без образования. Знакомство с еврейской литературой позволило ему занять место учителя еврейского языка у одного еврея-хирурга в Гамбурге. Блох научился немецкому и латинскому языкам и приобрел сведения по анатомии и физиологии. Он отправился в Берлин для дальнейшего изучения естествознания и получил диплом врача во Франкфурте-на-Одере. Практической деятельностью Блох занимался мало, посвятив себя ихтиологии. Умер учёный в 1799 году в Карлсбаде.

Научная деятельность

Только первая работа Блоха Medicin. Bemerkungen nebst einer Abhandlung vom Pyrmonter Sauerbrunnen не посвящена ихтиологии. Большую известность приобрело его сочинение Allgemeine Naturgeschichte der Fische (имеется французский перевод), в 12 томах, с 432 раскрашенными рисунками, печатавшееся от 1782 до 1795 г. Долгое время оно было единственным сочинением по ихтиологии и до сих пор не потеряло своего значения благодаря превосходным рисункам. Помимо мелких заметок, Блоху также принадлежит неоконченное сочинение Systema ichthyologiae iconibus CX illustratum. Коллекция рыб Блоха после его смерти была приобретена прусским правительством и вошла в состав берлинского зоологического музея, одна из зал которого украшена портретом Блоха.

Литература

• Блох Маркус-Элиезер // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Блох, Маркус Элиезер

– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…