Boundless Informant

Программы слежения АНБ
Карта глобального сбора информации АНБ
До 2001 Эшелон Main Core
2001 – 2007 Несанкционированное слежение АНБ Программа отслеживания террористов Президентская программа слежения Trailblazer Turbulence MAINWAY Stellar Wind Комната 641A
2007 – настоящее время PRISM CO-TRAVELER Boundless Informant Dropmire X-Keyscore Tempora (совместно с ЦПС Великобритании)
Информаторы Уильям Бинни Томас Дрейк Марк Клейн Эдвард Сноуден Томас Тамм Расс Тайс
Законодательная база Закон о защите Америки (2007) Закон о внешней разведке 1978
Судебные процессы ACLU против АНБ Hepting против AT&T Jewel против АНБ Клеппер против Amnesty International Фонд Викимедиа против АНБ

Boundless Informant (англ. Boundless Informant — «безграничный информатор») — система обработки и визуализации больших массивов данных, используемая Агентством национальной безопасности США в качестве инструмента анализа мероприятий по сбору данных в глобальном масштабе. Система описана в рассекреченом FAQ, опубликованном в газете The Guardian 12 июня 2013. Согласно совершенно секретной теплокарте, также опубликованной The Guardian и якобы почерпнутой из Boundless Informant, АНБ за 30-дневный период, завершившийся в марте 2013 года, перехватило на территории США почти 3 миллиарда сообщений электронных коммуникаций.

Данные, анализируемые Boundless Informant, включают данные компьютерной программы слежения (DNI) и базы данных записей телефонных звонков (DNR), хранящихся в архиве данных АНБ, который называется GM-PLACE. В то же время, согласно опубликованному в The Guardian FAQ, эти данные не включают сведения, собранные в рамках Закона о слежении за иностранными разведками. Одним из источников базы данных записей телефонных звонков (DNR) является программа PRISM (официальное наименование — US-984XN), о существовании которой стало известно одновременно с Boundless Informant. Согласно опубликованной теплокарте, Boundless Informant консолидирует данные из 504 отдельных баз данных DNR и DNI. Страны, которые находятся под наблюдением, раскрашены в различные цвета от зелёного до красного, в зависимости от интенсивности наблюдения.

История

Сбор разведданных на территории Соединенных Штатов или в отношении конкретных граждан США должен вестись в соответствии с Законом о слежении за иностранными разведками(FISA) и под контролем специального суда — FISA court.

АНБ вело деятельность по сбору и обработке данных в глобальном масштабе на протяжении десятилетий, но недавние программы сбора и анализа данных на территории Соединенных Штатов, такие, как PRISM, были введены в действие при президенте Д. Буше и обновлены при президенте Б. Обаме в декабре 2012 года.

О существовании программы Boundless Informant впервые публично было заявлено 8 июня 2013 года, после того, как секретные документы о программе просочились в The Guardian. Документы газете предоставил Э.Сноуден, бывший сотрудник АНБ.

Технология

Согласно опубликованным данным, Boundless Informant использует свободное программное обеспечение и программное обеспечение с открытым кодом, которое, следовательно, «доступно для всех разработчиков АНБ» и корпоративных ИТ-сервисов, использующих облачные вычисления. Программа использует файловую систему Hadoop Distributed File System, модель распределённых вычислений MapReduce и облачную базу для обработки данных.

Юридические аспекты

Раздел 702 поправок к Закону о слежении за иностранными разведками упоминается в документах, касающихся электронного перехвата, сбора и анализа метаданных с помощью программы PRISM. Многие конгрессмены США высказывались, устно и письменно, по поводу того, что правомерность этих поправок сомнительна, поскольку речь идет о сборе данных о гражданах США на территории Соединенных Штатов.

Американский союз защиты гражданских свобод в этой связи выступил с заявлением: «Независимо от злоупотреблений, проблема с поправками к закону лежит глубже: сам закон является неконституционным».

Сенатор Рэнд Пол выступил с законодательной инициативой, чтобы удержать АНБ и другие правительственные органы Соединенных Штатов от нарушения Четвертой поправки к Конституции США с использованием технологий и информационных систем, подобных PRISM и Boundless Informant.

См. также

• PRISM
• Stellar Wind
• Комната 641A
• Список программ компьютерного слежения и радиоэлектронной разведки по странам

Ссылки

• [www.nsa.gov/sigint/ Обзор радиоэлектронной разведки на сайте АНБ]  (англ.)
• [video.mit.edu/watch/the-government-is-profiling-you-13260/ Уильям Бенни комментирует историю внутреннего шпионажа АНБ (видео)]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Boundless Informant

– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.