Dromornithidae
Поделись знанием:
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
| † Dromornithidae | |||||||||||||||||||||||||||
 Dromornis stirtoni | |||||||||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||||||||
|
Dromornithidae Fürbringer, 1888 | |||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||
Dromornithidae (лат.) — семейство ископаемых птиц отряда гусеобразных, существовавшее в течение олигоцена-плейстоцена в Австралии и Тасмании.
В основном это гигантские хищные птицы. Крупнейшие представители семейства: Dromornis australis и Dromornis stirtoni — достигали 2,5 м в длину и 500 кг веса. Вид Genyornis newtoni был известным австралийским аборигенам под названием «михиранг» и вымер 11 тыс. лет назад. Сохранились упоминания об этой птице в легендах. Среди причин исчезновения семейства в плейстоцене рассматривают изменение климата, лесные пожары и охота человека.
Содержание
Этимология
Научное название Dromornithidae происходит от греческого dromaios (быстрый бегун) и ornis (птицы).
Классификация
Ранее семейство считали близким к эму и казуарам, но исследования последних лет показали близость к паламедеям (Anhimidae), поэтому семейство отнесли к отряду гусеобразных. Известно 7 видов в 5 родах:
- † Dromornis
- † Barawertornis
- † Bullockornis
- † Ilbandornis
- † Genyornis
 |
Данные в этом абзаце приведены по состоянию на 2003 год. Вы можете помочь, обновив информацию в статье.
|
Возможное систематическое положение иллюстрирует следующая кладограмма[1]:
| |||||||||||||||||||||||||||||||
| |
Напишите отзыв о статье "Dromornithidae"
Примечания
- ↑ Peter F. Murray: Magnificent Mihirungs: The Colossal Flightless Birds of the Australian Dreamtime. Indiana University Press, 2003, ISBN 0-253-34282-1. S. 169
Литература
- Field J.H. & Boles W.E. Genyornis newtoni and Dromaius novaehollandiae at 30,000 b.p. in central northern New South Wales // Alcheringa. — 1998. — Vol. 22. — P. 177—188.
- Murray P.F. & Megirian D. The skull of dromornithid birds: anatomical evidence for their relationship to Anseriformes (Dromornithidae, Anseriformes) // Records of the South Australian Museum. — 1998. — Vol. 31. — P. 51—97.
- Murray P.F. & Vickers-Rich P. Magnificent Mihirungs: The Colossal Flightless Birds of the Australian Dreamtime // Indiana Univ. Press, 2004.
- Miller G.H. Magee, Johnson J.W., Fogel B.J., M. L. Spooner, N. A. McCulloch, M. T. & Ayliffe, L. K. Pleistocene extinction of Genyornis newtoni: human impact on Australian megafauna // Science. 1999. — Vol. 283. — P. 205—208. DOI:10.1126/science.283.5399.205.
- Rich, P. (1979) The Dromornithidae, an extinct family of large ground birds endemic to Australia. Bulletin of the Bureau of Mineral Resources, Geology and Geophysics 184: 1—190.
- Rich, P. & Gill, E. (1976). Possible dromornithid footprints from Pleistocene dune sands of southern Victoria, Australia. Emu 76: 221—223.
- Rich, P. & Green, R. H. (1974). Footprints of birds at South Mt Cameron, Tasmania. Emu 74: 245—248.
Отрывок, характеризующий Dromornithidae
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
